– И вы её руками, леди?
– Руками за раковину.
– Ох, леди. Не догадываетесь. Вы ведь самого моллюска не касались, правда?
– Да в чём дело?
Дем слегка помрачнел:
– В особенностях её размножения.
– И?
– Личинки очень маленькие, проникают в человеческий организм и… У нас хоть и магический мир, но спасти заражённого способа не придумали. В общем, такого человека изолируют, и ждут, когда личинки вырастут во взрослых особей.
– Зачем?!
– Иначе они впадут в спячку и заразят других.
– То есть человека съедают изнутри, и никто ничего…
– Довольно мучительная смерть, леди. Одно время существовала даже такая разновидность казни. Отменили после двух случаев, когда смертникам удалось заразить палачей.
– Ох.
– Ни в коем разе не притрагивайтесь к брюшной стороне шойры.
Дем потёр переносицу.
– Потерпите, сейчас принесу что-нибудь подходящее. Возьмёте простенькую брошюру по содержанию шойер в неволе или полное исследование магистра Совиллия?
– Если не трудно, и то, и то.
– Легко, леди.
Так в моём футляре добавилась ещё пара камней. Я поблагодарила Дема от всей души и поспешила обратно к себе. Раздобыла на свою голову…
Путь от комнаты до библиотеки я, оказывается, выучила. Путеводный светлячок мне не понадобился ни разу. Пришла к себе, убедилась, что в столовую я опоздала. Тогда принялась штудировать выданные Демом пособия.
Шойра не виновата, что мне попалась. Вот и буду создавать ей комфортный дом. Какой-никакой, а питомец. И проку от него больше, чем от аквариумной рыбки. Будет со мной делиться слизью и ядом для зелий. Словом, приобретение полезное и самоубийственное. Даже не смеялся надо мной никто. Я хихикнула, вспомнив, как сел ректор. Надо будет Дему в подробностях рассказать. Я невольно улыбнулась.
После Охоты продолжились обычные учебные будни. У меня остались два дня до комиссии, которая решит мою судьбу. Утром, спустив ноги с кровати и растирая слипающиеся глаза, я мысленно подводила итоги. Я упахалась, но набирала шестьдесят девять часов, на четыре больше, чем требовали. Устав Академии и её историю я зазубрила намертво. Я понимала – пригодится. Устав – то немногое, что меня защищает. Ведь именно Устав не позволяет им вредить мне физически.
В изучении «Ночной вьюги» я не продвинулась ни на шаг. А без неё мне показывать нечего. «Смерч»? Магистр Ансей сказал, что пока его не освою, другие не начинать. И Дайнич подтвердил, что это разумно, велел тренировать выброс силы в пространство и вложение в сырую силу цели.
Вчера спросила магистра Дайнича:
– Деточка, – сказал он, – Тебе откровенно или сказочкой потешить, А?