- Давай поподробнее, - произносит Брахт, балансируя кусочком яйца-пашот на крошечном кончике своего тоста, и изящно кусает. Я стараюсь не смотреть.
Вместо этого я думаю о волосах Бринн. Они мягкие, шелковистые каштанового цвета. Прекрасно ощущаются между пальцами. И о её губах. Пухлых, полных. И о платье, которое я с неё снял. Я начинаю твердеть под столом, так чтобы успокоить эндорфины, я начинаю есть.
Потом это пришло мне в голову. То, что следует сделать. Я беру дополнительную салфетку, обёрнутую вокруг столового серебра, разворачиваю и кладу перед собой. – Ручку! – восклицаю я.
- Ручку? Зачем?
- Просто дай мне чёртову ручку!
Брахт вручает мне её. И я рисую. Я воодушевлён. Я представляю её в своём воображении, ощущаю, как мои руки скользят по её изгибам, и рисую, как она выглядит. Не знаю, почему раньше не подумал об этом. Мне потребовалась минута, прежде чем я сунул ему в лицо салфетку.
Он ничего не говорит. Затем: - Ты понимаешь, что нарисовал большую пару сисек? Это хороший рисунок, Том. Но легче опознать девушку по лицу.
Я не уверен, что это правда. Но, в любом случае, это бесполезно. – Ручкой на салфетке? У меня руки растут откуда надо, но даже я не смог бы стать рукой правосудия. Давай вернёмся к этим трусикам. Позже я могу проверить этикетку. Сможет ли бренд хоть как-то помочь?
Брахт задумчиво жуёт своё яйцо. – Хмм. Возможно. Но мне кажется, что дизайн более важная часть. Какая женщина носит смешное нижнее бельё? У неё, наверное, эклектический вкус. Возможно, живёт в Истауне. Коллекционирует виниловые пластинки.
Я понимаю, к чему он клонит. Его риэлтерский мозг в процессе работы. Это умно, но есть одна проблема. – Я не могу ходить от двери к двери в Истауне, спрашивая, не потерял ли кто-нибудь нижнее бельё с шоколадным кроликом. Меня арестуют.
- Возможно, - признаёт друг. Затем он оживляется. – Мне нужно посовещаться! Я спрошу мнение женщины. – Он отодвигает стул от стола и убегает. Я имею в виду, Брахт сваливает, как будто приближается цунами, а он пытается подняться, где повыше.
Он уже совсем забыл обо мне. Это просто повод для него, чтобы позвонить той леди риэлторше, которая не желает с ним общаться и тяжело дышит в телефон.
Его маленькое несчастное яйцо-пашот осталось лежать на тарелке. Я тянусь до него и кладу себе в рот.
Неплохо. Совсем неплохо.
Вы можете винить меня за это. Но этот козёл бросил меня с чеком.
Я только могу надеяться, что каким-то образом свяжусь с Бринн. И когда я говорю «свяжусь», я имею в виду, поговорить с ней, пригласить её, а затем прикасаться к ней везде. Своим языком.