— А вот это нельзя трогать.
— Тебе не надоело сидеть взаперти?
Внезапно на талию ложится тяжёлая рука Земянского. Он прижимает меня к своему боку, приковывает, словно Прометея к скале. Я выворачиваюсь из его захвата, поднимаясь на несколько ступенек.
— Не трогай меня, Земянский.
— Михаил или Миша, может быть. Так сложно назвать несколько букв?
Земянский поднимается за мной по ступенькам. Паника начинает колотиться где-то в районе горла и сдавливает его ледяными пальцами. Я вбегаю в комнату и подпираю дверь стулом. Убеждаю себя в крепости этого хлипкого заслона, способного стать преградой. Земянский дёргает ручку и толкает дверь. Не выходит.
— Не дури, Снежана. Тебе никто не собирается причинять вреда. Открой дверь.
Я расхаживаю по комнате, обхватив себя за плечи, слушая уверения Земянского.
— Замолчи, пожалуйста. Репетируй свою речь перед избирателями в другом месте!
— Ещё раз спрашиваю. Тебе не надоело сидеть взаперти? Все комнаты проветриваются, но это не идёт ни в какое сравнение с пребыванием на свежем воздухе, не так ли?.. Кажется, тебе нравилось ходить в университет? Не желаешь посетить его?
Гад. Мерзкий торгаш. Я убираю стул в сторону и резким движением распахиваю дверь, натыкаясь на взгляд серых глаз Земянского.
— Торгуешься? Думаешь, можно купить всех?
— Уверен. Вопрос времени и цены.
Я смеюсь.
— А себя ты тоже рассматриваешь, как продажную шкуру?
Земянский облокачивается о дверной косяк и улыбается:
— Я уже давно не живу иллюзиями. И насчёт себя, в том числе. Иначе бы не совался в политику. Ну так что, хочешь развеяться или так и будешь сидеть в четырёх стенах и чахнуть?..
— Если это единственная возможность убраться из этого дома и не видеть твою гадкую физиономию…
— Не такая уж она и гадкая, — перебивает меня Земянский, добавляя, — Михаил. Всего шесть букв. В противовес девяти буквам, из которых состоит моя фамилия. Сократишь своё время.
— Хорошо. Михаил, — выплёвываю я, — хочу немедленно убраться отсюда.
— Вот видишь, ничего страшного не произошло. Земля не остановилась оттого, что ты назвала меня по имени. Поехали.
Михаил морщится, увидев, что я надела куртку-дутыш, угги, джинсы и свитер.
— Не нравится? — язвительно спрашиваю я.
— Конечно, не нравится. Совершенно не красит тебя, выглядишь взбесившимся подростком.
Я останавливаюсь возле машины, глядя, как он садится на заднее сиденье.
— В чём дело, Снежана? Перехотела ехать?..
— А разве тебе нечем заняться?
— Мне всегда есть чем заняться. Но сейчас я решил уделить больше времени конкретно этой стороне своей жизни. Садись.