Тогда я набрал его номер уже вечером. С нового номера. Перестраховался. Мало ли. Он ответил после нескольких гудков.
— Алло?
На заднем фоне слышались разговоры. Скорее всего, сидит за столом, ужинает с новой семьёй. Слышится звонкий голос девочки: «Папа, папа, смотри! Это мы с мамой делали!»
— Это я. Узнал?
— Узнал, — ответил он спустя секунду молчания.
— Есть время поговорить? Вдали от посторонних ушей?
— Удивлён, — прокашлялся Бесов — старший, — но время найду.
Через несколько секунд шум смолк, послышался звук закрываемой двери.
— Говори, — чуть насмешливо и недоверчиво, словно был на самом деле удивлён звонку своего сына. Ах да, мы же не общаемся, вообще. И во время последней встречи я разбил ему рожу, так что папаша удивлён.
— Вопрос касается твоей работы. Честно ответишь?
— Смотря какой вопрос. Есть вещи, которые я не могу обсуждать.
Я криво ухмыляюсь: да, конечно же.
— Скажем так, вопрос касается неким боком ещё и меня. Ну так что, ответишь честно? Я не стану тебе надоедать. Если ответ будет не тот, который я ожидаю услышать, поищу другие пути.
— Темнишь, Роман.
Папаша закуривает, милостиво говоря:
— Спрашивай уже. Чего тянешь?
— Земянского, наверное, знаешь? Насколько у него всё куплено? Добрался до области?
Папаша молча курит, потом спрашивает:
— Знаю, конечно. Мы все его… знаем. Ты как с ним пересекаешься?
Меня словно ударяют под дых, лишая возможности свободно дышать. Но я всё же спрашиваю:
— Куплены все?
— Давай по-другому, Роман. Ты скажешь, каким боком это касается тебя, а я отвечу. Идёт?
— Нет, так не пойдёт. Я не хочу долбиться лбом в гранитную стену, если это безнадёжно. Найду другие пути.
— Блядь, какой ты трудный! — не выдерживает отец, — так сложно сказать прямо?
— А тебе, блядь, трудно? Я тебя часто о чём-то прошу? Никогда. До этого дня.
Не ори, — рявкает отец таким тоном, каким, наверное, осаждает своих подчинённых, — знаю я эту птицу. У вас в городе всё уже давно прибрано к рукам. Хрен пробьёшься, если у вас интересы пересеклись не в твою пользу.
— А в области?
— Парочка мелких сошек куплена, — нехотя признаётся Бесов.
— Но не ты?
— Но не я. Доволен? А теперь выкладывай. Факты.
Я опускаюсь на диван, не отдавая себе отчёт в том, что на лице расплылась безумная, счастливая улыбка.
— Факты. Меня держали в подвале у батареи. Чтобы пыл остудить. А потом отправили погреться на песочек.
— Долго? Когда? Почему сразу со мной не связался? — тон Бесова сразу меняется, становится ледяным и таким острым, что мне становится немного не по себе.
— Я звоню тебе со второго номера. Выждал немного, чтобы не привлекать лишнего внимания.