"Чуть ближе к соскам, Тася, и нажми сильнее".
Кажется, что его голос звучит вокруг неё, низко вибрирует на послушных струнах её возбуждения, а его рука направляет её тонкие пальцы, заставляя сильнее вжимать кончик карандаша в кожу.
"Отпусти на секунду и продолжай, сильнее и быстрее".
Вдох-выдох. Карандаш то и дело опускается на кожу, чуть тронутую ровным загаром солярия, оставляя на ней маленькие отметины в виде побелевших точек, опасно приближаясь к соску, чуть надавливая на него. Острые мгновенные покалывания как тонкие иглы страсти играют на коже груди, кружат над сосками, пронзая уколом сладковатой боли и ощущением неправильности происходящего, лишь ещё больше подстёгивающего разгорячённое тело. Ей не нужно смотреть на текст, выведенный на экране смартфона, он мгновенно отпечатался в её памяти и сейчас порционно подхлёстывает движения рук, послушно выполняющих команды.
Вжимать острый грифель, усиливая нажим, пока кожа не продавится под ним покрасневшей ямкой, не останавливаясь, точечными уколами вонзать его в тугой холмик соска, изнывающего от непривычных ощущений, наливающимся от этого возбуждением ещё больше.
Встать, прислонившись спиной к стене кабинки, задирая второй рукой узкую юбку, нырнуть пальцами под кружево трусиков. Прикоснуться к набухшему клитору, подрагивающему от возбуждения. Провести пальцем вниз, по складочкам, к лону, истекающему соком.
Вернуться вверх, коснуться ноющей плоти лёгкими поглаживаниями. Дразнить до тех пор, пока не почувствуешь, как бёдра не начнут произвольно дёргаться навстречу пальцам, передвигающимся недостаточно быстро. Закусить нижнюю губу изнутри, не давая стонам вырываться из груди.
Пытаться ровно дышать и понимать, что это удаётся с трудом, в то время как воздух вокруг полнится глубокими вздохами. Едва держаться на ногах и наращивать темп движений, чувствуя как тело стягивает узлом, стремящимся сжаться до одной маленькой точки. И когда возбуждение достигнет пика, одним движением прижать грифель карандаша к коже губ снизу, острым уколом боли довершая картину резкого наслаждения.
Стон всё же вырвался изнутри, но оказался приглушён цоканьем каблуков по мраморной плитке пола. Таисия нажала на кнопку сливного бачка, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь, от которой слабело тело. На лбу выступила холодная испарина, в то время как внутри всё горело от пережитого наслаждения. Она оправила одежду на себе и выкинула в мусорную урну карандаш, ещё раз глубоко вздохнув перед тем, как выйти.
– Тася, ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь бледной, словно больна… – на обратном пути к её кабинету повстречалась вездесущая Галина.