Два месяца выдержали не все. Большая часть была готова терпеть изнурительные физические упражнения ради уникальной магической подготовки, но меньшая просто ушла. И плевать им было, что они лишились крупной для школьника суммы галеонов. Для кого-то физические нагрузки и боль, будут пострашнее смерти. Рон им не судья, как говаривал Саллюстий, "каждый кузнец своего счастья". Хотя Рон не раз говорил всем своим подопечным, что это лишь верхушка айсберга, что в серьезных организациях тренируют жестче и дольше, делая упор на превращение обучаемого в машину для убийств, а он лишь готовит их ко взрослой жизни, где Авада может прилететь из-под ободка унитаза.
— Особо не зазнавайся, ты всё ещё у дна, любой подготовленный взрослый маг тебя в лепеху раскатает, стоит тебе булки расслабить! — осадил Голдстейна Рон. — Но в целом вы хотя бы похожи на магов, способных постоять за себя. Кстати! Объявление! Если кто-то хочет обучиться применению серьезных заклинаний и магловских артефактов, можете записаться на мои групповые занятия в Хогвартсе. Сто галеонов за месяц!
— А что так дорого? — неприятно удивился Голдстейн.
— А тебе лишь бы подешевле, да? — передразнил его Рон. — Потому что я буду доставать артефакты, тратить своё бесценное время, да и группа будет заметно меньше, я это чувствую. Ну так?
— Я согласен. — тут же решился Голдстейн.
— Вот и отлично!
— И эта долбанутая бабка будет учить вас боевым заклинаниям? — Рон удивленно выпучил глаза.
Они только сошли с поезда, Рон разговорился с Гермионой, а Поттер пялился на фестралов, будто впервые увидел. Может так и было.
— Так решило министерство. — с грустью ответила Гермиона.
— Дела… — Рон тяжело вздохнул. — О, твоя любовь всей жизни приближается, пойду я, а то не хочется портить вам настроение.
Поттер, как всегда мрачный, целенаправленно пошел к Гермионе и Рону.
— Постой, Уизли. — задержал он собирающегося уходить Рона.
— Поттер. — Рон не стал устраивать церемонию доброжелательных приветствий. Друзьями они уже не станут.
— Чего-то хотел от Гермионы? — недружелюбно потёр костяшки кулака Гарри.
— Даже если бы я от неё чего-то хотел, тебе какая печаль? — не очень вежливо спросил Рон.
— Она моя девушка, и я не хочу, чтобы ты с ней разговаривал. — Гарри приблизился очень близко, для полноты картины не хватало, чтобы он взял его за грудки.
— Верните мой тысяча семьсот семьдесят седьмой? — рассмеялся Рон. — Сейчас уже конец двадцатого века, Поттер. Владеть женщинами как собственностью больше нельзя. И ещё, ты не женат на ней, поэтому она пока что свободная девушка.