— Отделение в линию! Вперёд! — шлемофон передал короткую команду командира танка.
У Рона как обычно вспотели ладони. Ухабы "ничьей земли" лишили его возможности наблюдать за окрестностями, и подпрыгивающий танк больно бил его сиденьем по заднице.
— Бортстрелки! Открыть огонь! — Рон бы с удовольствием выполнил эту команду, но прыжки и рывки препятствовали ему в этом. — Механик, стой!
— Есть, стой! — доложился водитель-механик.
Танк дёрнуло, Рон же не стал тормозить, поэтому после удара головой об стенку башни, прильнул к оптике, выцеливая противника в траншеях.
Танк встал аккурат вдоль линии, поэтому германцы были в открытом доступе, чем Рон и воспользовался. Очередь на десять патронов разорвала около трёх германцев, отделяя конечности и превращая в фарш тела.
Результат работы нового пулемёта потряс Рона. Нет, он догадывался, что чем больше калибр — тем разрушительнее воздействие, но думал, что выглядеть это будет не так… ужасно.
Вдох-выдох, это помогает справиться с тем дерьмом, которое его заставляют видеть и делать. Германцы не бегут в панике, они прячутся в перпендикулярных ходах сообщения траншеи, в нишах для хранения боеприпасов и прочих углублениях для различных нужд. Рон начал расстреливать не успевших спрятаться врагов, а также тех из них, которые решили разобраться с нависшей над ними проблемой. Он как мог абстрагировался от происходящего, словно автоматон наводя пулемёт и продолжая стрелять.
Подтянулась английская пехота. Люди в форме цвета хаки падали в германские траншеи, вступая в ближний бой, ожесточенно сражаясь за место, которое, в случае прорыва линии фронта, станет набором бесполезных ям в земле.
Теперь приходилось стрелять внимательнее, после боя будет разбор и подсчёт погибших, у германцев нет ручного крупнокалиберного оружия, поэтому все погибшие от пулемётов крупного калибра будут записаны на танкистов.
— Вперёд! Первая! — команда в шлемофоне поступила вовремя, так как стрелять уже было не в кого, первая линия полностью за англичанами.
Рон внимательно всматривался в триплекс. Первая передача обеспечивала плавный ход, неровности воспринимались подвеской танка не так остро, из-за чего было возможно хоть что-то делать.
— Танки на двенадцать! — доложил один из наводчиков.
— Механик, короткая! — приказал капитан.
Танк остановился, томительные восемь или десять секунд, выстрел. Движение.
— Короткая, механик! — очередной приказ капитана.
Снова около десятка секунд и слитный залп из обоих основных орудий.
— Есть попадание! Легкий танк выведен из строя! — доложился наводчик правого орудия, второй лейтенант Джереми Стокс.