— Нечего на меня наезжать, — обиделась Лера, — ну, похож. Я же его вблизи не рассматривала.
— Вот именно! — Стас выставил вперед палец, — вот именно. Как ты можешь утверждать, что это Корецкий?
— Ну, потом я нашла историю про герб и это показалось мне слишком большим совпадением.
Друг хмыкнул и затушил сигарету в пепельнице.
— И потом, мне приснился сон, где этот тип, маньяк лежит в гробу и зовет меня «Валери». А потом Корецкий тоже назвал меня так.
— Ой, держите меня! — Стас рухнул на стол и захохотал, — еще и сон сюда приплела! Ну Лерка! Что там еще тебе снилось? Высадка инопланетян на Красной площади? Отменное доказательство, просто блеск. Знаешь, что, — он понизил голос и приблизил свое лицо к ее, — обязательно беги сообщить об этом в милицию.
— Балбес, — поморщилась она.
— А что? Им это понравится. Скажут: спасибо вам, гражданка Белецкая, за столь ценный факт. Ох, Лерка, офигеть с тобой можно!
Лера надула губы и отвернулась.
— Я на его месте взял бы ремень и отлупил тебя по мягкому месту. У мужика завидное терпение.
— Ага, конечно, тебе лишь бы кого-нибудь отлупить. Один ноги крутит, едва не оторвал, второй чуть что, за ремень хватается. У вас тут катаклизм какой-то.
— Ты сама ходячий катаклизм. Помнишь, — Стас вдруг громко прыснул, — как в седьмом классе ты треснула Серегу портфелем по голове. Он размахнулся и хотел дать тебе сдачи, но споткнулся и упал. Вот это катаклизм!
Лера захихикала.
— Ладно, Лерчик, уже поздно. Давай, топай в ванную — и спать. Мне завтра на одну важную встречу надо идти. Это ты будешь до обеда дрыхнуть. Кстати, постелю тебе на этом диване. Сойдет?
— Сойдет, — проворчала она, вставая, — а у тебя ночной рубашки нет?
— Этот фасон я не ношу, — пошутил он, — еще про чепчик спроси. И чулки с подвязками.
— К твоему сведению, — важно произнесла Лера, — чепчики давно никто не носит, а в чулках не спят.
— У меня была подруга. Так она постоянно их в постель надевала, — фыркнул Стас.
— Она в них не спать собиралась.
— Точно. Да, кстати, — он наморщил лоб, — ты подала мне мысль. Погоди-ка.
Стас вышел из кухни, но вскоре вернулся, принеся с собой нечто ярко-красное. Лера взяла это одеяние в руки и хорошенько рассмотрев, поморщилась.
— Это что такое, а? Тут же места живого нет, одни дырки.
— Это не дырки, это норки, — Стас расхохотался, — ну извини, другого нет. Это, конечно, не для спанья предназначено. Дырки на стратегически важных местах.
— Ты это носишь? — не смолчала девушка.
— Язва, — отмахнулся он, — это Маринкино.
— Да ясно, ясно. Дай лучше свою рубашку. Или футболку. Перекантуюсь как-нибудь. А это верни своей Маринке. Я со стыда сгорю, в таком виде по дому ходить.