Дверная ручка дергается. Опускается вниз, потом поднимается вверх, потом опять вниз. Но вместо того, чтобы на этом остановиться, к моему ужасу, она полностью открывается. Дверь медленно, со скрипом, открывается, но слишком быстро для того, чтобы я могла убежать и спрятаться за кроватью. Я напрягаюсь в ожидании того, кого увижу с другой стороны двери. Это не длинный список людей, но это определенно, тот, кого я не хочу видеть прямо сейчас.
Как и ожидалось, вскоре Реми заполняет все пространство.
— Отлично. Ты здесь. — Он останавливается на полпути. — Я постучал.
— Я слышала. Ты что-то здесь оставил? — по какой еще причине он должен быть сейчас здесь?
— Да... — Реми усмехается. — Мое сердце.
Собственно, он не из тех, кто мстит, но я думаю, что сегодня разговор пойдет именно так.
— Дай угадаю. — Я кладу руку на свой подбородок и задумываюсь. — Потому что вчера я его разбила.
Он закатывает глаза.
— Боже мой, женщина. Я пытаюсь быть милым. Ты — мое сердце. Ты.
— Я?
Реми подходит ближе, но по-прежнему осторожно.
— Да, ты. Я люблю тебя, Марли. Все остальное вчера было глупостью с моей стороны.
Вчера он был довольно глупый.
— Но я знаю, что ты хочешь участвовать еще в одних Зимних Играх.
— Да, конечно. — Он качает головой, как будто я этого не понимаю. — Я хочу соревноваться до восьмидесяти лет. Но не до девяноста. Но мое колено достает меня даже больше, чем ты думаешь, и это отстой.
— Реми, — произнося его имя, я чуть не плачу. Не могу видеть его таким уязвимым.
— Рано или поздно это случается со всеми. И мы оба знаем, что за эти годы я прошел через ад. Я просто надеялся на то, что у меня больше времени.
— Тридцать один — это слишком много для сноубордиста.
— Уже нет. Мы стареем с каждым годом, — говорит он. — Тому Брейди сорок один год, а он все еще выступает.
Он заставляет меня смеяться, как всегда.
— Не тот вид спорта.
— Дело в том, что это отстой и вчера я выместил его на тебе, что еще больший отстой. Без тебя я бы не зашел так далеко. И без тебя я точно не буду завтра соревноваться.
— Это самая глупая вещь, которую я слышала когда-либо от тебя, включая все то, что ты сказал вчера.
Он преодолевает последние два фута между нами, пока не обхватывает меня своими руками, и я позволяю ему это.
— Ты же меня знаешь. Я не люблю делать что-то наполовину.
— Мне очень жаль. Я услышала как ты сказал — еще четыре года, и сошла с ума.
— Нет. Пришло мое время извиняться. Я не лгал, когда сказал, что просто выигрываю время, прежде, чем скажу своему агенту и спонсору. Пока я буду говорить о следующих "Golds"... для спонсоров. Но знай, я обещаю тебе прямо здесь и сейчас. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Обещаю.