Очень осторожно я прикасаюсь к ней рукой. Спустя прошедшие несколько дней, проведенные нами в ночных ласках, я уже знаю, какие прикосновения ей нравятся, тем не менее, приложиться туда рукой и сунуться туда лицом, — это две совершенно разные вещи. Я хочу доставить ей удовольствие такое же, какое она доставила мне, поэтому я раскрываю ее складки и провожу языком, желая найти тот самый маленький комочек, обласкивание которого она очень любит.
Хар-лоу практически отрывается от шкур. Она испускает громкий и пронзительный вопль, однако ее руки сжимают мои рога настолько крепко, что удерживают меня прижатым на месте.
Не то, чтобы мне хотелось оставить ее — я бы с радостью остался там навсегда. Там у нее вкус мощный, и там я могу доставить ей удовольствие. Я пробегаюсь языком по ее бутону, после чего провожу вверх-вниз по ее шелковистым складкам. Я обнаруживаю маленькое отверстие, которое у нее скрыто под этими складками, отверстие, которое горячее и влажное, и я вспоминаю, как толкал туда пальцы.
Я исследую это местечко языком, и кажется, что именно там она наиболее истекает соком. Ее аромат наполняет мой рот, и я обожаю его. Я заталкиваю язык в это местечко, и Хар-лоу начинает вскрикивать, ее ноги судорожно подергиваются. Удивленный этим, я поднимаю глаза.
— Тымолодец, — задыхаясь, говорит она и изо всех сил тянет меня за рога вниз, указывая, что я должен вернуться. — Целуй. Целуй! — она начинает покачивать бедрами, словно своими движениями ей удастся убедить меня вернуться.
Хотя меня не нужно убеждать. Я люблю ласкать ее. Я возвращаюсь обратно и целую ее, прикасаюсь к ней языком, облизываю и покусываю повсюду, где только могу. Ее движения становятся все более неконтролируемыми, а голос все более требовательным, и я уже это видел по нашим ночам в шкурах. Она сейчас впадет в судороги от своего освобождения. Мой член ноет, напоминая мне, что я тоже жажду освобождения, однако ее удовольствие гораздо важнее, чем мое. Я люблю наблюдать, как моя Хар-лоу теряет голову. Ее бедра поднимаются все выше и выше, прижимаясь к моему лицу, и ее слабые выкрики становятся все более частыми. Ее ноги дрожат, и я облизываю ее еще сильнее, ожидая, что она вот-вот потеряет над собой контроль.
Но к моему огромному удивлению, она отталкивает мою голову.
— Стоп, — выдыхает она. — Погоди.
Я поднимаю голову.
— Поцелуй?
— Ещелучше, — отвечает она. Я хмурюсь, потому что не знаю этого слова. Я жажду вернуться к ее складкам и продолжать лизать ее. Но она тянет меня за рога, указывая, что мне следует остановиться.