В раздумьях день пролетает быстро, но очень тяжело. Брожу по пустому кабинету, пью воду, чуть ли не головой стучу об стены — легче не становится. Наверное, зря я замахнулась на определение всех подряд, пока достаточно одних мудрецов.
Гарнитура противно пищит на столе. Флавий говорит, что гости прибыли и просит разрешения войти. Выхожу встречать в коридор и вижу, как от лифта легкокрылой бабочкой порхает довольная Поэтесса, степенно вышагивает Конспиролог в военной форме с нашивками рядового разведки, а за ними, испуганно озираясь вокруг, плетется тощий и маленький цзы’дариец в светлом костюме. Он спотыкается, принюхивается, качает головой и нервно ерошит волосы. Работает Эмпат, читая сразу всех.
— Мотылек! — радостно восклицает Поэтесса и бежит обниматься, забыв о приличиях.
Мужчины молча ждут, пока она осматривает меня с ног до головы и торопливо шепчет над ухом, как я похорошела у генерала. Конспиролога я не видела с атаки на закрытый военный центр, он, как обычно, коротко кивает и тут же отворачивается изуродованной половиной лица к стене. Неудачная попытка самоубийства. Поставил пистолет под подбородок и выстрелил. Снес лицо, но выжил. Шрамы, как могли, свели, а глаз, нос и половину рта спасти не удалось. Эмпат подходит последним и осторожно касается моей руки двумя пальцами. Зажмуривается и тянет носом воздух. Отвечаю зеркально, пропуская через себя облако привязок. Типичный мудрец. Связей минимум и они очень тонкие. Зато много желтых ниток к семейству Марка. Работал с ними? Интересно в качестве кого? По эмоциям, возникающим во время беседы, можно многое отследить. Не только правдивость собеседника, но и его истинные мотивы.
— Женщина-тройка — это слишком неожиданно, — ворчит Эмпат и косится исподлобья.
— Не более чем связка Телепата и Сновидца, работающих за потенциальным барьером, — пытаюсь отшутиться я, но мудрец вспыхивает:
— Лучше бы их обоих прикончили. Зачем хранить овощи в холодильнике?
— Чтобы они не испортились, — заявляет Конспиролог и цепляет упирающегося Эмпата за шиворот, — не нужно обсуждать это в коридоре, пойдем в кабинет сядем.
Провожаю их взглядом и смущенно оборачиваюсь к Флавию, но бывший либрарий холоден и невозмутим. Будто каждый день в генеральном штабе мудрецы выясняют отношения.
— И мы пойдем, дорогая, — Поэтесса берет меня за руку и тянет за собой.
Мужчины устраиваются на стульях для посетителей. Пытаюсь сесть рядом, но бывшая соседка по палате толкает за стол. Раз уж я собрала совещание, то должна руководить.
— Я знаю, не все рады видеть меня тройкой, — начинаю с самого неприятного.