Анир поймал мою ладонь и не позволил оторвать ее от своей щеки, а я обмерла, с опозданием осознавая, что же такое вытворила. Мой всегда взрывной характер, плюс несколько часов сборов на праздник, пока я все сильнее накручивала себя, взращивая обиду на родственников и ненависть к беспардонному чужаку, решившему, что он не просто достоин претендовать на меня, но настолько великолепен, что я упаду к его проклятым ногам всенепременно и моментально, вырвались наружу таким катастрофическим образом. О, Пресветлая Даиг, а что, если он просто убьет меня сейчас у всех на глазах вот этими громадными ручищами? Никто не успеет и пикнуть. Или взбесится и объявит перемирие расторгнутым, и все потому, что я такая психованная дура, а не та дочь, какой следует быть у моего отца-политика, всегда пекущегося о нуждах государства! Сотни ужасных последствий моей вспышки пронеслись в голове, а пальцы, все еще прижатые к твердой скуле Бора, запылали, как обожженные, пока я с нарастающей паникой пялилась в его лицо. На какие-то мгновения мне почудилось, что под его бледной кожей проскальзывает нечто, меняя его черты, делая его еще более пугающим, чем раньше, но тут же все исчезло. Рот анира искривила медленная усмешка, он повернул голову и окончательно выбил меня из колеи: понюхал мою кожу на внутренней стороне запястья, вдохнув глубоко и протяжно, приподняв верхнюю губу, будто скалился и готовился вырвать кусок моей плоти или… поцеловать? А потом снова посмотрел на меня, отпуская наконец руку, и ухмылка стала шокирующе открытой торжествующей улыбкой.
— Если уж решила, что кто-то заслуживает удара, маленькая Ликоли, то бей и потом не испытывай за это страха и сомнений. — И тут же лицо его изменилось, становясь жестким, почти звериным. — В этот раз ты была права, наказав меня за дерзкий язык, но хорошо подумай, прежде чем сделать такое снова, тем более на глазах у моих людей. Проявишь такую безрассудность еще раз — и мой ответ может надолго шокировать твою невинную натуру.
Несмотря на весь испуг, с моих своевольных губ чуть не сорвались резкие слова о том, что никаких «снова» не будет, но сильный захват на моем локте вернул меня в мир адекватности.
— Греймунна! — Резкий окрик отца буквально был пригоршней снега за шиворот, напомнив, что эта почти дикая сцена происходит на глазах у всего двора. Я отшатнулась, натыкаясь на родителя, которого, похоже, прямо трясло от сдерживаемого гнева, и, оглянувшись, поняла, что положение еще ужаснее, чем казалось.
За папой стояла целая толпа аристократов, все напряженные, со злыми взглядами, точно они готовы броситься в бой сию же секунду, а за широкой спиной анира встали четверо его спутников, разглядывающих гелиизенцев все с той же высокомерной самоуверенностью и даже каким-то предвкушением.