«Но хоть жив и то радость…»
– Стоп… это уже было…
Юрий с трудом открыл глаза и неприятное чувство дежа-вю схлынуло. В отличие от прошлого раза, он лежал не в санях, где-то в лесу, а в своих палатах в двухэтажном тереме отстроенного в крепости за которой закрепилось неофициальное название Юрьевский скит.
– Слава тебе Господи…
Но все равно, что-то было не так. Словно одел новую одежду, что еще не разношена и потому некомфортно и создается ощущение, что чего-то не хватает, какого-то элемента ставшего давно привычным к чему рефлекторно тянется рука и из-за отсутствия которого становится как-то неуютно…
Хлынули воспоминания, причем сразу двойным потоком, сразу двух Юриев, одного княжича из тринадцатого века и второго, обычного парня из века двадцать первого.
Память и знания смешивались между собой. Что-то не усваивалось и бесследно исчезало, как правило что-то совсем малопонятное и вразумительное, что даже носитель этих знаний не мог толком объяснить и осознать, а именно так называемые высокие технологии.
Процесс слияния с каждым мгновением нарастал. Управлять этим не было никакой возможности, но как-то два потока интегрировались образуя целостную систему.
Снова заломило голову, появилось чувство падения, в глазах словно вспыхнула молния, Юрий заорал, точнее захотел, но не смог.
Ощущение длилось миг и одновременно бесконечно долго, но вот все кончилось и Юрий обессилено развалился на кровати. Появилось облегчение и понимание, что последний элемент пазла встал на свое место.
– С днем рождения тебя, Юрий… – произнес он отрешенно.
Да, теперь это был не Юрий Всеволодович и не Юрий Штыков, а сплав душ этих двух людей.
– Особенно забавно, что сегодня и впрямь мой день рождения, – уже с усмешкой произнес он, глянув на вручную нарисованный календарь, в привычном Штыкову формате.
День отмечался ползунком в виде квадратика. Один из личных слуг отмечал дни недели даже когда Юрия не было в крепости. Делал он это и когда княжич лежал без сознания.
Глядя на календарь, Юрий понял, что он пробыл без памяти целых три дня.
– С двадцатиоднолетием меня.
Дверь открылась и в комнату вошел слуга.
– Княжич! Очнулись! Радость-то какая!
Через какое-то время комнату со слезами радости на глазах ворвался оруженосец, тот самый Ждан и бухнулся на колени.
– Княжич, прости что…
– Тихо! Помолчи… нет за тобой вины, так что не причитай, как баба. Лучше расскажи, чем все закончилось.
– Побили мы супостатов! Вои как увидели, что вы упали и не двигаетесь, так разъярились настолько, что дрались как берсеркеры, мало кто из нападавших смог сбежать.