Разговор с Шелой я решил не откладывать в долгий ящик — все равно, столовая и баня откроются только после того, как наставники опросят всех уезжавших школяров. Как раз успею.
Раздражение вскипело мгновенно и теперь клокотало и бурлило, как каша на слишком сильном огне. Я уехал на неделю, а тут уже бездна знает, что творится.
Каменная лестница вниз, в большой круглый холл, где нас, школяров, собирали для объявлений и построений, створчатые двери, мощеный булыжником колодец обширного внутреннего двора и увитые дикими лозами белые стены школы. Я стремительно мерил шагами привычный уже маршрут, на ходу отвечая на приветствия и не обращая внимания на попытки меня задержать и разговорить.
— Кайден, куда ты так спешишь? — с приветливой улыбкой поинтересовалась смутно знакомая девица, неудачно перегородив мне дорогу. Звали ее то ли Марика, то ли Миранда. — Расскажи, что у вас случилось? А то мы здесь так за вас переживали!
— Не могу, милая, тороплюсь, во как! — Так и не вспомнив ее имени, я попилил себя ладонью по горлу, показывая, как именно спешу. — В другой раз, хорошо?
— Как скажешь! — кокетливо согласилась девушка, и мне наконец удалось ее обойти.
Я миновал двор и вошел в Школу уже через другие двери. Теперь сапоги гулко стучали по каменным плитам.
Снова лестница, только в этой части замка деревянная, и вот он, третий этаж девичьего крыла. Я толкнул дверь с вырезанным на ней соломенным крестом — символом Бригиты, и решительно вошел в комнату Шелы и ее соседки. Обе красавицы обнаружились тут. Моя целительница сидела на кровати с ногами и хлюпала носом. Ее подруга, магичка с теоретического, пристроилась тут же и, приобняв рыжую за плечи, что-то ей негромко, но очень усердно внушала.
— П…привет, — растерянно обронил я.
Весь мой боевой настрой разбился вдребезги, как упавший на камни кувшин. Моя целительница на меня и взглянуть не пожелала — отвернулась, утирая рукавом заплаканные глаза, пряча лицо. Подружка ее подняла на меня взгляд, разом раздосадованный и недовольный:
— Чего тебе?
Я растерянно топтался посреди комнаты, чувствуя себя дурак дураком, большим, неловким и каким-то неуместным, что ли?
— Что у вас случилось? — и сам услышал, каким несчастным голосом это сказал.
Шела так и не повернулась, а Нольвенн взглянула еще неласковее, чем раньше.
Я разозлился: да что здесь произошло? Почему они обе молчат?
— Что у вас случилось? — еще раз спросил, только в этот раз уже рявкнул так, что и целительница моя голову подняла. — Шела, кто тебя обидел?
Подняла — и снова уткнулась носом с свои руки, сложенные на коленях. А Нольвенн только рукой махнула: