Боги, за что?!..
Контур щеки, подсвеченный розовым закатным светом из окна, дрогнул, и я торопливо прижал смоченный в отваре лоскут ткани к самой высокой царапине. Только не оборачивайся. Не смотри на меня. Я не выдержу.
Сквозь влажную тряпку прикосновение смазалось, но шум в голове не отступил, только усилился при виде скользящих по коже капель.
…сцеловать их, прижаться губами к уже подсохшей ранке…
…слизнуть кровь — сладкий-сладкий вкус…
…подняться выше, коснуться бьющейся жилки на шее…
…впиться в нее, оставляя красный след на белой коже…
…прижать к себе…
…вдавить в кровать хрупкое податливое тело…
…сорвать стон…
…крик…
Перед глазами поплыло. Кровь громко и гулко стучала в ушах. Я уже не понимал, какие из мечущихся в голове мыслей мои, а какие — результат близкого срыва. Слишком близкого.
В очередной раз поднесенная к коже тряпка вспыхнула прямо у меня в руках. Шела ойкнула, обжегшись, обернулась, прижимая платье к груди. Но я на нее уже не смотрел.
Плошка упала с коленей, когда я подскочил, с громким стуком покатилась по полу, добавляя силы головной боли, сдавившей виски стальным обручем. Ручка двери обуглилась под пальцами…
Прочь. Прочь. Подальше. Как можно дальше.
— Кайден!..
Оклик эхом пролетел по коридору, но не остановил.
Как можно дальше. В лес.
* * *
Я беспомощно застыла в дверях комнаты, цепляясь за сползающее платье, силясь понять, что случилось. Только что Кайден был пусть и зол на лесовичку и отчасти на меня — но вполне вменяем, а потом вдруг меня окатило такой волной совершенно неконтролируемой ярости, что аж в ушах зазвенело. Он вскочил и вылетел из комнаты, будто за ним гнались слуа — мертвое воинство. Расплескался по полу отвар, запахло паленой тканью и жженым деревом. Что он там себе напридумывал?
Бригита милосердная, он же не кинется сейчас «бить морду» фейри, как тому мужику на празднике? Убьется же, дурень!
Я торопливо натянула обратно порванное платье, не тратя время на переодевание, и кинулась следом с решительной мыслью, что сегодня и прямо сейчас я вытрясу из него все. Костьми лягу — но вытрясу. Хватит с меня блужданий вокруг да около. Если я до сих пор не заслужила его доверия, то нет смысла и дальше пытаться. Мы давно уже шагнули за грань отношений между целителем и пациентом. Я же вижу, что он обо мне печется — пусть и не так, как мне хотелось бы. А значит, пусть признается! Или…
…или…
…или я обижусь!
Я прикусила губу в истерическом смешке от собственных глупых угроз и ускорила шаг.
Но не преодолела и половины пути до жилища старой фейри.
— Не туда спешишь, — раздавшийся сверху звонкий голос прабабки заставил подпрыгнуть и схватиться за сердце. — Он у Озера Фей.