Дождавшись готовности, сразу съел парочку картофелин, устроив себе ранний обед. Кастрюлю с остатками накрыл полотенцем, чтобы подольше оставались горячими, после чего, с чувством выполненного долга, решил прогуляться и заодно проветриться.
Выйдя на улицу, заметил соседа Мишку, стоявшего у своей калитки и курившего какую-то дешевую папиросу. Он был немного моложе меня, примерно шестой десяток (Молодееееж). Общались мы не очень часто, в основном ограничиваясь стандартными: "привет", "привет", "как дела", "да пойдет", "ну и хорошо", "пока", "пока". Так в принципе случилось и на этот раз. Я подошел к нему, поздоровался и завел разговор ни о чем. Докурив, Миша попрощался и пошел обратно домой. Когда он повернулся спиной чтобы уйти, я вдруг заметил у него на руке старую татуировку, с какой-то непонятной, из-за морщинистой кожи, надписью.
Сразу же вспомнились рабы из ночного сна, а точнее рисунки на их затылках. Из-за угла их практически не удалось рассмотреть, а когда подошел поближе и вовсе не обратил внимания. Только сейчас понял, что это было такое. То были не татуировки, а выжженные на коже каленым железом рабские клейма.
Меня даже слегка передернуло от этого понимания. Ужасное, немыслимое зрелище для людей нашего времени и в то же время обыденность для феодального, средневекового строя. Как же изменился мир всего за десяток поколений и как он изменится еще через столько же лет, трудно даже вообразить подобное. А может и вовсе мира к тому моменту уже не будет. Случится какой-нибудь напророченный катаклизм, и снова по нашей планете будут ходить закованное в доспех войны, а клейменые рабы капаться в земле. Да и кому знать, может такое уже случалось.
- Так о чем это я? Куда-то не туда забрели мои мысли. Надо срочно отвлечься от ночных воспоминаний - решил я и пошел неспешно по улице, слегка опираясь на трость и глядя по сторонам. Брел вперед, долго, пока не понял что скоро начну уставать и только тогда понял, что нахожусь довольно далеко от дома. Добиться своей цели конечно добился, забыл о сне напрочь. Мне стало просто не до него.
Обратный же путь занял куда больше времени и был на много труднее. На подходе к дому я опирался на трость одной рукой, а другой хватался за заборы и палисадники. Наконец-то ввалившись в дом, дошел до кухни и буквально рухнул на стул, тяжело дыша. Все тело ломило, а пульсирующие болью ноги в пору было оторвать и выбросить. Чтобы шальные не несли меня куда не нужно.
После небольшой передышки решил поужинать, раз уж все равно сижу на кухне. Дотянувшись до кастрюли, взял одну еще не до конца остывшую картошину, но не насытившись малым приговорил еще три штуки. Ну а когда все-таки наелся, после недолгого раздумья, решил перебраться в зал, на диван.