— Антон!!! — я заверещала так, что слышал весь дом. — Прекрати! Или я…
— Все, пушистый, прекратил, давай без угроз, — он поднял руки, испачканные в крови Егора вверх и шагнул ко мне. — Пошли.
На улице все так же тарахтела машина с невыключенным двигателем, стоял мой беленький чемодан, и всем было совершенно пофиг на происходящее. Блаженный остров.
Антон закинул чемодан в багажник, сел в машину и достал из бардачка остатки моих влажных салфеток. Пока он задумчиво вытирал пальцы, я тоже залезла внутрь, решив, что хуже не будет.
— А если он полицию вызовет?
— Ссыкло твой Егор, никого он не вызовет, — меланхолично отозвался Антон. — Поехали?
Он выкрутил руль, выбираясь с узкой улицы.
— Но на работу точно настучит.
— Да, наверное, — Антон пожал плечами. Он куда-то очень целенаправленно ехал, и я надеялась что в гостиницу.
— Тебе не стремно потерять свое роскошное место вместе с Кипром и двадцаткой евро? — подколола я.
Хотя мне было неудобно, что вообще-то это все из-за меня. И еще странно, что он не спросил про «не только с тобой».
— Нет. Тут дочерта айтишных компаний, найду новую.
— Когда-то тебя даже курьером не брали.
— С тех пор многое изменилось, пушистый. Очень.
— Рада за тебя. А куда мы едем? — я наконец озаботилась этим вопросом, потому что, похоже, мы выехали из города.
— Уже никуда.
Антон повернул, остановил машину, достал из кармана брелок — что-то пискнуло, и перед нами открылись кованые ворота, ведущие на маленькую площадку, выстланную плиткой.
— Выходи, — он снова щелкнул пультом и стал выбираться из машины.
— Что это? — я стояла среди деревьев; некоторые были еще голыми. Подумайте, какие нежные, кипрская зима им холодна настолько, чтобы листья сбрасывать!
— Это дом, — отозвался Антон, крепко взял меня за руку и повел вглубь.
— Твой? — я затормозила и воткнулась в землю каблуками. Вот еще в семейном гнездышке не была у него!
— Нет, пушистый, — он посмотрел на меня с упреком, приподнял, обняв за талию и перетащил еще на несколько шагов, к открытой двери. — Твой. Живи тут. У тебя наверняка еще были планы какие-то на Кипр. Зачем тебе жить в гостинице?
— Что это за дом, Антон?
— Может быть, лучше «солнце»? — он обошел меня со спину и обнял. — Я его изначально снял для тебя. Правда, ты ясно дала понять, что меня не хочешь. Так что он пока постоял. Видишь — пригодилось. Идем.
Он втащил меня в дом. Очень симпатичный, весь из светлого дерева — и просторная кухня, и гостиная с диванами и россыпью пуфиков, и ведущая на второй этаж широкая лестница.
— Там две спальни, — кивнул на нее Антон. — Хоть по очереди в обеих спи. Две ванные. В саду барбекюшница, знаешь, с этим кипрским изобретением — автоматическим вертелом, не надо шашлык руками переворачивать. Больше нигде такого не видел, все отсюда везут.