Захотелось расплакаться от того же привычного ощущения. Только сейчас он делал это чуть иначе. В больницу мне приходилось рассказывать, что привезти, какой сок и какую еду. Здесь он обо всем подумал сам.
Повзрослел, что ли?
— Ну, я поехал, — уронил он в тишину между нами.
Я присела на подлокотник дивана и прижала ладони к щекам:
— Куда ты?
— Ну… — он повертел ключи в руках, подбросил, положил на полку. — Ты не хотела меня видеть, послала нафиг клиентов, которых я тебе нашел. Я как бы понимаю такие жирные намеки. Поеду к себе, ты живи. Если что-то надо — звони.
— Побудь еще? — я не знала, что я от него хочу, но мне казалось неправильным, что он вот так сейчас уйдет после всего этого адреналина. Надо как-то выдохнуть, закруглить хвостики.
— Чаю попьем? — усмехнулся Антон, но остался.
Пошел на кухню, налил чайник, похлопал дверцами шкафов в поисках чая.
— Смотри, печенье нашел, — он бросил пачку Oreo на журнальный столик. Снова оказался слишком близко. Чертова гравитация.
Я сползла на диван, подальше от него.
Шумел чайник, вроде как неудобно было затевать разговоры, но я все равно спросила:
— Ты тайный план поселить меня в этом доме как давно вынашивал?
— У меня не было никакого тайного плана, — отозвался он, возвращаясь на кухню. Начал возиться там с чаем, куда-то его пересыпать, греметь чашками.
— Хочешь сказать, наша встреча — этот твой опоздавший поцелуй, машина — это все случайность?
— Абсолютная, — Антон что-то там заливал водой, шуршал, а потом принес френч-пресс с заваренным чаем и две чашки. — Я только-только приехал, сразу с корабля на бал. Откуда я знал, что генеральный так долбанется, что пригласит на юбилей всех бывших сотрудников?
— Импровизация, значит?
— Угу. Поршик увидел в прокате и не устоял, — он сел напротив, сплел пальцы, опираясь на них подбородком.
— А сейчас вернул обратно?
— Ты была права, неудобно.
— Так и не получилось покататься!
Он не удержал улыбку, и она расплылась по лицу.
— Буду знать, на что ловить в следующий раз.
— Да ну тебя, — я нахохлилась. — К тому же ты меня потом подкараулил ночью по пути. Значит уже тогда? Или еще раньше — после моря?
Антон вздохнул, откидываясь на диване:
— Я сорвался, как только услышал, что ты будешь жить с этим… Хотел тебя найти, объездил все кругами, проторчал кучу времени на автобусной станции, пока не приехал последний рейс. Понял, что ничего никогда не добьюсь, ты могла добираться любым путем, хоть напрямую на такси. Так что в какой-то момент просто остановился и постарался принять тот факт, что опоздал. На все шесть лет. И когда увидел что ты идешь, сначала решил, что меня просто глючит. Фантастика какая-то. Потом, после того, что было у реки… Тогда и снял дом.