В моей голове возник образ Ромеро. Я знала, что глупо думать о нем, когда речь идет о браке. Даже если Джианна вернется и все еще будет замужем за Маттео, будет почти невозможно убедить отца отдать меня простому солдату, особенно из Нью-Йорка. А потом возникла проблема, что он даже не хотел меня, и что я пообещала себе забыть его.
Я знала все это, но это не означало, что я не могла надеяться и мечтать, иногда мне казалось, что это все, что я могла делать.
— Сколько мужчин к тому времени поимеют Джианну? Она ничего не будет стоить, даже если вернется, — выплюнул отец.
Я вздрогнула, ужаснувшись его резким словам. Ничего не стоит? Мы были для него просто товаром, который можно продать. Больше, чем тонкий кусочек плоти между наших ног?
Отец схватил меня за плечи, его глаза прожигали меня насквозь. Я отпрянула, но он не отпустил меня.
— Не думай, что я не вижу, как ты строишь глазки моим солдатам. Ты слишком похожа на Джианну. Я не хочу, чтобы еще одна дочь выставляла меня дураком.
— Не буду, — прошептала я. Отец никогда раньше не говорил со мной таким тоном. Выражение его лица и слова заставили меня почувствовать себя дешевой и недостойной, как будто мне нужно было очистить себя от нечистых мыслей.
— Совершенно верно. Мне все равно, даже если мне придется запереть тебя в твоей комнате до дня свадьбы, чтобы защитить твою репутацию и честь.
Дело было не в моей чести или репутации. Меня это не волновало. Это все из-за моего отца. Речь всегда шла о мужчинах в семье, о том, чего они хотят и чего ожидают.
— Рокко, Лили хорошая девочка. Она ничего не сделает, — осторожно сказала мама.
Обычно она мне этого не говорила. Она всегда предупреждала меня, что я слишком кокетлива, слишком хорошо знаю, как мое тело действует на мужчин. Но я была рада ее поддержке, потому что она слишком часто молчала, когда отец нападал на Джианну таким же образом.
Отец отпустил меня и повернулся к ней.
— Это была твоя работа растить приличных девушек. Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты права и Лилиана не последует примеру Джианны.
Угроза в его голосе заставила меня вздрогнуть. Как он мог так ужасно относиться к собственной жене?
Мать побледнела. Я попятилась, и никто не попытался меня остановить. Я быстро побежала наверх. Фаби ждал меня с широко раскрытыми от любопытства глазами.
— Что случилось? — испуганно спросил он.
Я покачала головой в ответ, не в настроении пересказывать ему все, и бросилась в свою комнату.
Я никогда не была в центре отцовского гнева. Но теперь, когда Джианны тоже нет, он будет присматривать за мной, убеждаясь, что я идеальная леди, какой он хотел бы видеть своих дочерей. Я всегда чувствовала себя свободной, никогда не понимала, почему Джианна чувствовала себя такой стесненной нашей жизнью, но теперь до меня начало доходить. Теперь все изменится.