Иногда даже я злилась на Джианну, потому что ее побег превратил мою жизнь в ад. Возможно, отец был бы менее строг, если бы Джианна играла по правилам. А потом были моменты, когда я восхищалась ее смелостью. Не было ночи, когда бы я не мечтала о свободе. На самом деле я не хотела бежать, но мне хотелось, чтобы в моей жизни было больше свободы. Свобода встречаться, свобода влюбляться и быть с этим человеком.
Я даже не помню, каково это любить. Как и Джианну, я не видела Ромеро почти два года. То, что я чувствовала к нему тогда, не было любовью, даже близко. Это было восхищение и, теперь я это знала. Но у меня никого не было. Конечно, трудно встретить кого-то, в кого можно влюбиться, если ты ходишь в школу для девочек и тебе нельзя никуда ходить одной.
Звук бьющегося стекла внизу вырвал меня из моих мыслей. Я спрыгнула с кровати и открыла дверь.
— Мама? — я позвала.
Ее не было все утро. Ответа не было, но я слышала, как кто-то ходит по кухне.
Я выскользнула из комнаты и спустилась по лестнице.
— Мама? — я попыталась еще раз, когда почти дошла до двери на кухню. Ответа по-прежнему не было. Я толкнула дверь и вошла. На полу валялась разбитая бутылка, вокруг нее разлилось красное вино. Мама стояла на коленях, ее кремовая юбка медленно впитывала жидкость, но она, казалось, не замечала этого. Она смотрела на осколок в своей ладони, как будто в нем был ответ на все ее вопросы. Я никогда не видела ее такой. Я подошла к ней.
— Мам?
Я почти никогда не называла ее так, но в данный момент это казалось правильным выбором.
Она подняла голову, в ее голубых глазах стояли слезы.
— О, так ты дома?
— А где мне еще быть? — я хотела спросить, но вместо этого тронула ее за плечо и спросила. — Ты в порядке?
Она снова посмотрела на осколок стекла в своей руке, затем бросила его на пол. Я помогла ей подняться на ноги. Она плохо держалась на ногах, и я чувствовала запах алкоголя в ее дыхании. Было еще рано пить, и она вообще не очень-то любила выпить.
— Я была у доктора.
Я замерла.
— Ты больна? Что случилось?
— Рак легких, — сказала она, слегка пожав плечами. — Третья стадия.
— Но ты никогда не курила! Как это вообще возможно?
— Это может случиться. — сказала она. — Скоро мне придется начать химиотерапию.
Я обняла ее, чувствуя себя беспомощной и маленькой под тяжестью этой новости.
— А отец знает?
— Я не смогла до него дозвониться. Он не отвечал на звонки.
Конечно, нет. Зачем ему отвечать на звонок жены? Возможно, он был с одной из своих любовниц.
— Мы должны сказать Арии и Джианне. Они должны знать.
Мама схватила меня за руку.