— Тебе что-нибудь нужно? Я могу принести тебе суп.
Она слегка покачала головой. Она смотрела на меня со странным выражением, и мне стало не по себе. Я даже не знала почему. В ее взгляде было такое отчаяние и тоска, что они говорили с темным местом глубоко внутри меня.
— Боже, я даже не помню, каково это быть молодой и беззаботной.
Беззаботной? Я уже очень давно не чувствовала себя беззаботной.
— Я так много хотела сделать, о многом мечтала. Все казалось возможным.
Ее голос окреп, как будто воспоминания черпали энергию откуда-то из глубины ее тела.
— У тебя прекрасный дом, много друзей и детей, которые любят тебя, — сказала я, но в то же время знала, что это неправильно, и ненавидела это чувство, что всегда поступаю неправильно, что не могу помочь.
— Да, — сказала она с грустной улыбкой. Она медленно угасала. — Друзья, которые не навещают.
Я не могла отрицать этого, и я даже не была уверена, был ли отец причиной, по которой они держались подальше, или они действительно никогда не заботились о моей матери.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, еще одну ложь, за которую потом буду чувствовать себя виноватой, но мама продолжала говорить.
— Дом, за который заплатили кровавыми деньгами.
Мама никогда не признавалась, что отец делает ужасные вещи ради наших денег, и у меня никогда не возникало впечатления, что ей это не безразлично. Деньги и роскошь были единственной вещью, которые отец всегда давал ей и нам.
Я затаила дыхание, наполовину с любопытством, наполовину в ужасе от того, что она скажет дальше. Жалела ли она, что у нее были дети? Были ли мы для нее разочарованием?
Она похлопала меня по руке.
— А вы, дети ... я должна была лучше защищать вас. Я всегда была слишком слаба, чтобы постоять за вас.
— Ты сделала все, что могла. Отец все равно бы тебя не послушал.
— Нет, он не стал бы, — прошептала она.
— Но я могла бы постараться. Есть так много вещей, о которых я сожалею.
Я не могла этого отрицать. Я часто жалела, что она не вступилась за нас, особенно за Джианну, когда отец снова потерял самообладание. Но не было никакого смысла заставлять ее чувствовать себя виноватой за то, что нельзя изменить.
— У тебя только одна жизнь, Лили. Сделай все возможное. Жаль, что я этого не сделала, а теперь уже слишком поздно. Я не хочу, чтобы ты закончила, как я, оглядываясь на жизнь, полную упущенных возможностей и потерянных мечтаний. Не позволяй жизни пройти мимо тебя. Ты храбрее меня, достаточно храбра, чтобы бороться за свое счастье.
Я сглотнула, ошеломлённая ее страстной речью.
— Что ты имеешь в виду?