Я поднялся по лестнице, прислушиваясь к спору. Джианна и ее отец снова взялись за дело, и Лука, казалось, пытался удержать их от того, чтобы оторвать им головы. Единственная проблема заключалась в том, что он выглядел так, будто вот-вот потеряет собственное дерьмо. Я подошёл к ним, и Лука бросил на меня раздраженный взгляд. Скудери был занозой в заднице, а Лука был не самым терпеливым человеком на этой планете. Плохая комбинация. Он подошел ко мне.
— Я сойду с ума, если Джианна и ее старик не прекратят орать.
— Лили плохо к этому относится. Она была свидетелем ухудшения состояния своей матери в течение нескольких месяцев. Я хочу вывести ее на прогулку и выпить кофе, чтобы отвлечь от мыслей.
Лука изучал мое лицо с выражением, которое мне совсем не понравилось.
— Конечно, но мне больше не нужны проблемы. Отношения между Нью-Йорком и Чикаго и так шаткие.
— Я не сделаю ничего, что повредит нашим отношениям с Чикаго.
Лука кивнул, но не выглядел убежденным. Он оглянулся на Скудери и двух его дочерей.
— Мне лучше вернуться. Возвращайся до обеда, тогда Скудери не узнает, что Лилиана вообще выходила из дома.
Я повернулся на каблуках, оставив Луку с его дерьмовой задачей посредничества между Скудери и Джианной.
Когда я вошел, Лили сидела за кухонным столом, но быстро поднялась с выражением надежды на хорошеньком личике.
Хорошеньком? Какого хрена, Ромеро? Я не мог начать так думать, когда был рядом с ней. Линии легко расплывались, и Лука был прав. Нам больше не нужно дерьмо на тарелке.
— Ну что? Мы можем выйти? — спросила Лили с той же обнадеживающей улыбкой на лице.
Я остановился на расстоянии вытянутой руки.
— Да, но нам нужно вернуться до обеда.
Оставалось чуть больше двух часов.
В ее глазах мелькнуло разочарование, но оно быстро исчезло.
— Тогда пошли.
Мы вышли из дома, Лили остановилась на тротуаре и с блаженным выражением подняла голову. Солнечные лучи освещали ее лицо мягким светом.
— Мне так хорошо, — тихо сказала она.
Я знаю так много вещей, которые окажутся еще лучше.
Как будет выглядеть ее лицо в муках страсти? Этого я, вероятно, никогда не узнаю. Я ничего не сказал, только смотрел, как она нежится на солнце.
Она моргнула и смущенно улыбнулась.
— Прости. Я теряю время. Мы должны были пить кофе, а не стоять на тротуаре весь день.
— Это касается тебя. Если ты предпочитаешь остаться здесь и наслаждаться солнцем, мы тоже можем это сделать. Я не возражаю.
Ни капельки, мать твою. Наблюдать за Лили я мог весь день.
Она покачала головой. Ее светлые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам, и мне пришлось сдержаться, чтобы не протянуть руку и не пропустить прядь сквозь пальцы. По какой-то непонятной мне причине я протянул ей руку. Она без колебаний взяла меня под руку, улыбка искривила ее губы, когда она посмотрела на меня. Черт подери! Я повел ее по улице.