— Мое тело отвратительно?
Приступ кашля, глоток воды и несколько глубоких вдохов спустя ему удалось выдавить:
— Что ты сказала?
— Я спросила, отвратительно ли мое тело. Оно уродливое?
Нет. Он правильно расслышал.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну, в клетках я была единственной, кого охранники никогда не трогали. Даже Капля кому-то понравилась. А потом, в душе, я думала, что ты меня поцелуешь, но ты не поцеловал.
Значит, ее не насиловали во время пребывания в плену. Ну, это была хорошая новость. Теперь как бы объяснить, он нашел ее слишком привлекательной?
— Ты красивая женщина. Но целовать тебя было бы неправильно.
— Почему?
— Потому что ты жертва.
Рене наклонила голову и с любопытством посмотрела на него.
— Но ты спас меня, так что я больше не жертва.
— Ты все еще приспосабливаешься к реальному миру.
— Разве секс не является частью этого? Или это табу? Есть ли какие-то культурные проблемы, о которых стоит знать? Я читала книги, знаю про свадьбу и все такое. Поэтому ты не поцеловал меня?
Зачем, о, зачем ему понадобился этот разговор?
— Не все женятся до секса. Что касается нашей культуры, некоторые люди думают, что секс — это что-то особенное. Другие занимаются им ради удовольствия. Это зависит от человека.
— К какой группе принадлежишь ты?
Пусть сюда кто-нибудь вломится, пожалуйста!
— Нам нужно об этом говорить?
Золотые глаза внимательно смотрели на Виктора.
— Я доставляю тебе неудобства? Я не хотела этого делать. У меня так много вопросов.
— Тебе стоит поговорить об этом с другой женщиной.
— Но я не знаю другой женщины. И я доверяю тебе. — Золотистые глаза внезапно расширились от шока. — Так вот причина, по которой ты не поцеловал меня? Ты женат? У тебя уже есть подруга?
— Нет. — Виктор все еще видел вопрос в ее глазах. — Я поцеловал тебя не потому, что ты не просто жертва, ты… ты слишком молодая.
Двенадцать лет разницы, плюс ее наивность… девушка заслуживала лучшего, чем старый крокодил, даже если он мог переплюнуть более молодых своей силой и мастерством. И он имел в виду не только боевые качества.
Рене выпятила грудь.
— Мне двадцать шесть. Большинство женщин моего возраста уже давно занимаются сексом.
— А откуда тебе это известно?
— Амели сказала, что потеряла девственность в шестнадцать. И что почти неслыханно, чтобы женщина в двадцать лет ни разу не была с мужчиной.
— А кто такая Амели?
— Она жила в соседней камере, пока ее не перевели на другой этаж.
— Твоя подруга ошибается. Нет ничего плохого в том, чтобы быть неопытной в двадцать шесть.
«Клянусь болотом, стало жарче».
— Но я не хочу быть неопытной. Разве ты не можешь научить меня?