Она была не похожа на других.
Пример? Шопинг был для него самой нелюбимой вещью. Но не с Рене. Вместо этого, тратя свои деньги — он настаивал, потому что знал, какой мизер выделяет для таких целей FUC — он наслаждался и одновременно страдал. Еще хуже, чем в пустыне, с отравленной пулей в теле. Серьезно. Он провел день в агонии, мучимый восхитительным изгибом губ, которые не мог поцеловать.
Страдал, сжимая кулаки от муки, видя, как другие мужчины восхищаются изгибами, которые он по праву считал своими.
Крепко сжал челюсть, помогая ей застегнуть молнию, когда руки скользнули по гладкой коже ее спины, потому что даже в раздевалках он держался с ней рядом — чтобы защитить, конечно. А потом в голове все накрылось дымкой — она ехала домой, сидя у него на коленях, задрав новую короткую юбку, дергая задом и подпрыгивая на его коленях, пока оживленно беседовала с другими.
Было ли это ошибкой — фантазировать, как он проведет рукой по ее бедру и посмотрит, какое на ней белье?
Хуже того, он видел понимающие улыбки на лицах друзей, слышал ухмылки и шутки, которые Рене, к счастью, не понимала. Когда они высадили его и Рене, Мейсон оттащил его в сторону и напомнил, с решимостью, которая его удивила — даже Виктору она была непривычна — что пора ящерке сбросить кожу, если она собралась поохотиться на лису.
Прежде чем он смог возразить, их «банда» ушла, оставив его наедине с жертвой, которая выглядела в своей новой одежде просто восхитительно. Она бы прекрасно смотрелась на его…
— Ужин, — рыкнул Виктор, хлопая тарелками по столу. Вздрогнув, Рене подскочила и упала на пол, раскинув руки и ноги, что дало ответ хотя бы на один вопрос. Розовое кружево.
Поднявшись на ноги, Рене направилась к столу и подвинула тарелку так, чтобы можно было дальше смотреть фильм.
Отчего-то раздраженный тем, что она решила сосредоточиться на экране вместо него, Виктор набросился на свою еду. Он протыкал вилкой котлетки. Яростно вертел спагетти на вилке. Грыз салат. Злобно жевал хлеб.
Он так старательно уничтожал свою еду, что потребовалось мгновение, чтобы понять, что Рене сидит и смотрит на него. Пойманный с поличным, Виктор сунул в рот хлеб.
— Ты злой? — спросила она.
— Нет. — Неужели она не видела, что он просто в восторге? Его план заставить ее понять, что он ей не пара, сработал. Черт.
— Ты выглядишь злым.
— Разве я не всегда такой? — язвительно ответил он.
— Нет. Обычно, ты улыбаешься. Или хмуришься. Но не злишься. Что-то не так?
Ну разве что тот факт, что он хотел, чтобы Рене оказалась на столе, раздвинув ноги и сбросив трусики, пока он наслаждается ее десертом? Нет, лучше ему об этом не говорить. Она, вероятно, заберется на стол и даст ему то, что он хочет.