Может быть, тогда он перестанет пытаться держать ее подальше. Не то чтобы ему это удавалось. Он никогда не отталкивал ее, когда Рене использовала его как щит против того, что пугало ее. Не сбросил ее с колен, куда она забралась, когда машина, которая их везла, выехала на яркий солнечный свет. Черт возьми, он сам взял ее под руку, когда они вышли из машины в пункте назначения.
Войдя в трехэтажное и какое-то уродливое из-за решетки на окнах коричневое здание, она с трепетом погрузилась в мрачные мысли. Рене думала, что с тестами покончено. Покончено с местами, предназначенными для того, чтобы держать оборотней взаперти.
Словно почувствовав ее беспокойство, Виктор наклонился и прошептал:
— Если ты хоть вздрогнешь во время этих тестов, я заставлю доктора поздороваться с моим кулаком.
У нее вырвался смешок.
— А если я заплачу? — спросила она, глядя на него снизу вверх.
Глаза Виктора сузились, губы сжались.
— Тогда он умрет.
С легким сердцем она ни на минуту не усомнилась в его словах.
К ним подошел высокий мужчина в брюках и голубой рубашке. Золотистая грива волос, ярко-голубые глаза и широкая улыбка… даже мило.
— Виктор, я полагаю. Я доктор Мэннерс, — сказал он, протягивая руку.
Но Рене очень хорошо знала, что внешность может быть обманчива. Она прижалась к Виктору, и тот крепче обнял ее за плечи.
— Доктор. Я привел Рене, как вы и просили. Но имей в виду, сделаешь ей больно, и я сделаю больно тебе. Она через многое прошла.
— Я буду осторожен. Я обещаю. Идем со мной, Рене, это не займет много времени.
Если доктору показалось странным, что Виктор последовал за ним, он не сказал ни слова. И ничего не сказал, когда свирепый крокодил встал в ногах смотровой койки. К чести доктора, тот не обращал внимания на ее покровителя, разве что время от времени качал головой и сжимал губы.
Кстати, доктор Мэннерс тоже сдержал слово. Он ощупал ее тело поверх одежды, не обращая внимания на низкое рычание Виктора.
Сгибая и разгибая ее конечности в различных тестах, доктор объяснял, что он собирается делать, прежде чем сделать это, и ее первоначальная нервозность ослабла. Но все вернулось молниеносно, когда доктор выкатил тележку с иглами и пузырьками для крови.
Виктор тут же попытался успокоить Рене, оказавшись у нее за спиной и обнимая за талию. Он почти коснулся губами мочки ее уха, когда сказал:
— Как только он получит немного крови, я покажу тебе свою хижину. И если ты действительно хорошая лисичка, я покажу тебе своего зверя.
— Правда? — Она склонила голову набок, чтобы посмотреть, не шутит ли он. Его губы растянулись в улыбке, и он кивнул. Взволнованная мыслью о встрече с его животным, Рене едва заметила укол иглы, и следующее, что она помнила, как доктор отошел и объявил: