Это была небольшая шестнадцативесельная галера с одной мачтой, покрашенной в желтый цвет. Парус убран, потому что шли почти против ветра, который дул от норд-оста. Зато мы шли по ветру, довольно свежему, делали не меньше восьми узлом. Должны были бы пересечь курс галеры по носу. Заметив нас, она сразу развернулась и легла на обратный курс, подняв бледно-желтый парус. Наверное, раньше парус был золотого цвета, но вылинял. Мы гнались за ней часа два, потихоньку сокращая расстояние между судами… Наверное, не догнали бы, потому что вдали показался небольшой порт. Вот тут-то гребцы и помогли нам. Правый борт вдруг сбился с ритма. Весла остались опущенными в воду. Гребцы левого борта продолжали налегать, отчего галера начала поворачиваться к нам правым бортом. Уверен, что на веслах сидели рабы. Они решили, что хуже все равно не будет, и перестали грести. Через несколько минут весла правого борта начали подниматься из воды, но теперь гребцы левого забастовали. Задержки на несколько минут хватило, чтобы мы догнали галеру.
Сопротивления не было, потому что некому было отбиваться. Не считая гребцов, экипаж галеры состоял всего из восьми человек. Привыкли, что в этой части моря пиратов нет. Как мне сказали освобожденные из рабства трапезунды, пираты нападали только со стороны Грузинского царства, но там постоянно дежурили несколько трапезундских боевых галер. Со стороны Босфора порядок поддерживали никейские военно-морские силы. В эту эпоху все плавали вдоль берега, поэтому наше нападение со стороны открытого моря оказалось неожиданным.
Галера сидела очень низко, надводный борт составлял не больше метра. Судя по всему, перегружена. Море сейчас спокойное, но при волнении галера будет набирать воду. «Ворон» на нее перекидывать не стали, спустились по обычному трапу, положенному на фальшборт шхуны и ограждение куршеи, которое было высотой по колено. Наверное, чтобы не мешало стегать бичом гребцов. В носовой части галеры и ниже куршеи вдоль бортов располагались под прямым углом к ней по восемь банок для гребцов. Два гребца по левому борту и один по правому лежали окровавленные между банками. Под палубой в носовой части и от борта до борта в кормовой лежал груз: копья, мечи, топоры, булавы, шлемы, наручи, щиты. Всё не очень хорошего качества, но и плохим не назовешь. На корме была деревянная надстройка, напоминающая «ракушку» для оркестра на танцплощадках, какие я еще застал в годы юности. Там стояли бочки с водой, корзины и лари с едой — сухарями, вяленым мысом, твердым сыром, луком и чесноком — и один сундук с одеждой капитана и кожаным мешочком, в котором хранились две золотые монеты, покрытые арабской вязью, и полтора десятка серебряных, как арабских, так и ромейских.