ых кошек и не переходить дорогу, если ранее она ее перебежала
. Помните популярную в прошлом песню "Говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет…". Хотя существует мнение, что черные кошки помогают человеку избавиться от негативной энергии гораздо быстрее, чем животные других цветов.
Кошки на Руси никогда не подвергались травле и истязаниям. Считалось, что их надо любить и защищать, и жизнь в семье будет счастливой. Их не воспрещалось содержать даже в монастырях.
Но уже с XVI века коты
в Европе были реабилитированы.
Кардинал Ришелье первым среди западных властителей разрушил устоявшийся стереотип. Его любимыми питомцами, которые к нему были искренне привязаны, также как и он к ним, были черный кот Люцифер и белоснежная кошечка Мириам.
Когда кардинал болел, он брал кошек к себе в постель и звуки кошачьих “песен”, по его уверениям, поддерживали его силы, облегчали ему страдания, и он удивительно быстро выздоравливал.
Кардинал Ришелье и Люцифер
Кошачьи эксперты, посвятившие себя их изучению, утверждают, что кошачья “терапия” положительно влияют на здоровье человека. Во время “лечения” кошки вбирают в себя отрицательную энергию человека и перерабатывают ее без какого-либо вреда для своего организма, а кошачье мурлыканье ускоряет процесс исцеления. И яркой иллюстрацией к сказанному являлись кошки кардинала Ришелье, беззаветно преданные ему и помогающие переносить его телесные терзания. И Ришелье, как утверждают историки, относился к ним с необыкновенной привязанностью и любовью, которой не удостаивал никого из близких ему людей.
Образ кошки запечатлен в живописи. Коты присутствуют на картинах таких
известных художников, как
Якопо Бассано, Клод Мане, Ван Гога, Анри Матисса, Анри Руссо, Пабло Пикассо.
Но в
о время Великой Отечественной войны в Ленинграде во время
ужасного голода кошек съели. И город заполнили крысы, ведь пищи для них хватало. Они поедали трупы людей, погибших от голода и болезней. Крысы превратились в настоящую угрозу для только что пережившего блокаду города. После ее прорыва в Ленинград из Ярославля и других городов ввезли несколько вагонов кошек. Скоро крыс не стало. Жители снова стали заводить ласковых пушистых зверьков.
Наша хорошая знакомая, выстрадавшая и претерпевшая блокаду, открылась нам, что изведавшие в то время немыслимый голод, они вынуждены были отлавливать крыс и поедать их. Шкурку и внутренности отдавали своей кошке. Но скоро ловить крыс сил уже не было, да и крысы стали проворнее и хитрее, и они уже начали
посматривать на свою пушистую любимицу. Но кошка, предугадывая незавидную для себя долю, ушла из дома, но