Очнулась я только часа в два, когда рука Квентина поставила передо мной большой стакан латте.
— Хорош вкалывать. Сделай перерыв.
Я с наслаждением сделала первый глоток. Мокко с горячим молоком. Все, как я люблю.
Сам Квентин набулькал себе что-то прозрачное из фляжки. Я потянула носом.
— Текила?
— Точ-чно. — Кажется, он успел приложиться еще по пути ко мне.
— По какому поводу?
Рыжий опрокинул в себя рюмку и болезненно сморщился:
— Представляешь, умер Чак Берри. — Я вовремя прикусила язык, чтобы не спросить, а кто это такой. — Нет, ты только вдумайся! Реально, на том свете хороших музыкантов сейчас больше, чем на этом.
Квентин горевал так искренне, что я тоже потянулась к фляжке и сделала внушительный глоток:
— Земля ему пухом.
Кевин покивал и поддержал мой тост. А затем сменил тему.
— Вот скажи мне, что ты тут все сидишь с утра до вечера? — Он пронзил меня слегка затуманенным от алкоголя взглядом.
Я пожала плечами:
— Работы полно.
— Работы полно, — повторил он и простучал пальцем по столу. — А молодость-то проходит.
Ыыыы! Квентин оседлал любимого верблюда.
— Ну и что?
— А у тебя даже парня нет.
— Отстань. Это не твое дело. У тебя у самого нет постоянной девушки. Однодневками пребиваешься.
— Так я же музыкант! — У Квентина на все был ответ. — Сегодня здесь, завтра там. Послезавтра уже в Лиме. Нет, больше трех раз я с девушками не встречаюсь. А то еще подружимся… — Он безнадежно махнул рукой.
А я фыркнула. Знаю я вашу дружбу. А эта рыжая пиявка не собиралась отставать:
— А на дворе, между прочим, весна. Ты хоть заметила?
Я перевела взгляд за окно, где среди бетона и асфальта не колосилось ни кустика ни деревца. Неужели весна? А, точно. На Центральный парк словно опустилась зеленая дымка, внезапно исчезли бегуны в длинных штанах, зато по дорожкам вокруг озера уже неделю снуют мужики в шортах и с бородатыми ногами. А еще вчера в окно салона постучался и, солидно гудя, вошел мохнатый шмель.
Вот и еще одна весна.
* * *
Любовь, не покидай меня, не уходи.
Пускай слова сожгут язык и губы,
Я должен их тебе произнести.
Любовь, не покидай меня, не уходи
Улыбаясь, я посмотрела в зал — я просто не могла не улыбаться, когда пела SayadeAmor — и мои губы окаменели в бессмысленном оскале. На меня из угла зала своими мертвыми желтыми глазами пялился Джокер ван Хорн.
Кажется, он еще больше вырос, хотя и десять лет назад был высоким парнем. И по старой привычке вытягивал ноги в проход. Конечно, наследнику ван Хорнов всегда было наплевать на чьи-либо удобства, кроме собственных.
Подчеркнуто небрежная, но явно очень дорогая стрижка. Твидовый пиджак, белая рубашка, синие брюки — просто, элегантно, шикарно. Признаю, он выглядел намного лучше меня. И еще девяноста девяти процентов населения планеты.