Беседа становилась все интереснее, и я невольно замедлила шаг:
— К чему, например?
— Ну, телепортация, например.
— Вау! Всегда мечтала.
— Не торопись, дорогая, — охладил он мой пыл, — всему свое время.
Ой, точно.
— А что еще?
— Вакцина бессмертия. Беспроводная передача сознания и многое другое. Все это входит в, так сказать, социальный пакет каждого бестелесного призрака.
— Насчет передачи сознания не поняла. Ты говоришь о том самом вселении в тело?
— И об этом тоже.
Я в который уже раз за сегодняшний день невольно передернулась.
— Очень мило, что вы не злоупотребляете этой способностью.
Алфредо на несколько секунд остановился, чтобы посмеяться от души. Его зубы, крахмальная манишка, выглядывающие из рукавов пиджака манжеты сорочки казались не просто белоснежными — они светились голубоватым светом. Я невольно залюбовалась — очень красиво.
— Если бы ты знала, милая моя, насколько неприятны изнутри люди в подавляющем своем большинстве. Их души сидят, глубоко забившись в норы, как мыши, а все остальное пространство завалено всяким древним и грязным хламом. Детские обиды, стоптанная обувь, ворованные кошельки, пузырьки из-под лекарств, истыканные булавками тряпичные куколки. О Боже, даже использованные презервативы. Ох, простите, юная леди.
— Ничего, — подбодрила я его. — В двадцать первом веке живем. Надевать резинку на банан нас учили еще в восьмом классе.
Призрак снова замер посреди тропинке, повернув ко мне лицо с удивленно поднятыми бровями.
— Неужели? Как интересно. — Пробормотал он. — Кажется, у нас с тобой будет немало тем для бесед.
Я гостеприимно развела руками:
— Пожалуйста. Отвечу на все твои вопросы. Но только… — меня поразило неожиданное открытие, — … почему я до сих пор видела только тебя и миссис Кларк. Ведь в мире уже умерла тьма тьмущая людей?
Если Алфредо и решил, что я пытаюсь поймать его на вранье, то виду не подал:
— Знаешь, те, кто остался, не очень любят покидать кладбище. Там как-то уютнее: могилы, склепы… вокруг все свои, опять же.
— А что с теми, кто не остался? — Зацепилась я за его слова.
— Они переселяются в животных, растения. Даже в камни. Остаются, как правило те, кто не готов смириться со своей смертью. Или еще не поверил в нее. Дела, опять же, могут задержать.
Удивительно. Значит, весь мир вокруг нас одухотворен, и не только живые существа обладают душой? Я с восхищением обвела взглядом камешки у тропы, заросли репейника возле пустыря, беленые известью стволы яблонь, голубые заборчики.
— На Роузхилл я, пожалуй, самый непоседливый, — продолжал рассуждать Алфредо. — Но с годами тоже обзавелся своими привычками. Предпочитаю проводить время в синематографе и читальном зале. В чужую личную жизнь носа не сую, зато не могу отказать себе в удовольствии время от времени навещать постояльцев «Афинского центра психического здоровья». С психами не соскучишься, знаешь ли.