Еще не веря в эту сказочную удачу, я поднесла телефон к уху:
— Анна, ты его слышала?
— Слышала, конечно. Не глухая. — Сварливый тон как рукой сняло. — У него красивый голос. Как у диктора на радио. Он симпатичный? Познакомишь?
— Фиг тебе! — Радостно завопила я. — Это мой друг, и делиться я не собираюсь.
Наполненный радостным предчувствием, мы с Алфредо уставились друг на друга. Первым прервал молчание он:
— Лина, ты закончишь школу и уедешь.
Мы снова замолчали. Ненадолго.
— Значит, нужно как можно скорее заняться организацией телефонной линии с того света на этот.
— Ну, что ж, сгоревшая телефонная станция у нас есть.
— И телефонистка тоже… эта ваша сумасшедшая…
— Миссис Стоуджер. Но предупреждаю, она будет подслушивать.
— Ну и на здоровье.
— Еще понадобится городская телефонная книга.
— Не проблема. Украду из будки таксофона. А телефонные аппараты? Мобильники, скорее всего, не подойдут.
— Я пошарю в заброшенных домах вдоль тридцать пятого шоссе, — пообещал призрак.
Откинувшись на спину и заложив руки за голову, он мечтательно всматривался в огромные звезды над головой.
— Телефонная компания «Фернандес и Гарсия. Ничего невозможного». Звучит, а?
— Звучит, — согласилась я.
Жаль, что Алфредо больше некому позвонить. Разве что психам в «Афинский центр». Грустно.
Свернувшись калачиком в своем мешке, я подождала, когда согреются ноги, и заснула безмятежно, как в собственной постели.
Рассвет встретил меня тихим розовым сиянием и редкими алыми искрами в седой от росы траве. Алфредо все так же сидел на могильной плите, словно не смыкал глаз всю ночь. Перед ним стояла совершенно пустая бутылка.
— Он так и не пришел, Лина. Возможно, тебе придется обратиться к шерифу.
ВИЛД
Вечером того же дня все записи были у нас. Это была единственная хорошая новость.
Имени толкача[16], что сбывает мет[17] в школе Святой Троицы мы так и не получили. Это было хуже.
Перспектива собирать выбитые зубы сломанными руками никого из «великолепной четверки» не прельщала, так что все они пели, как долбанные канарейки. И про шкафчик, куда сбрасывали деньги, и про места закладок. Но ни имени, ни примет наркодилера назвать не смогли. Часа через полтора я им, наконец, поверил.
Но самое паршивое во всей этой истории заключалось в том, что следующим утром я снова исчез с радара Покахонтас. Она опять смотрела куда-то через мое плечо, а в ответ на шутки — довольно грубые, признаю — затыкала уши наушниками плеера. Часто она вообще не видела меня, потому что придурок Роб взял себе за правило заслонять ее от меня своей спиной на уроках или вставать между нами на переменах. Учить его чему-либо кулаками было бесполезно: даже когда я свернул ему нос набок он только радостно скалился окровавленными зубами и подмигивал заплывающим глазом. Долбаный Святой Георгий, защищающий принцессу от дракона.