— Пойми, Лина. Наше единство — залог нашего будущего. Поодиночке мы просто четверо неглупых ребят, не более того. Зато вместе мы сила.
— Понимаю.
Я действительно понимала. Одно дело годами сидеть в конторе, ожидая своего шанса подняться на ступеньку повыше, и совсем другое — кулаком пробить установленный тебе обществом потолок и взлететь на самую вершину. Союз с одним из ван Хорнов становился для Роба пропуском в мир, где он сам сможет устанавливать правила, а дружба с Диком Лавлейсом и Нортом Винером гарантировала надежную защиту с флангов и тыла.
— Понимаю, — повторила я. — Я уверена, ты добьешься своего.
Я действительно в это верила.
ЛИНА
Два рождественских полена и тонну коричных звездочек спустя я, наконец, зачарованно бродила между столиков, заваленных сушеными кайманами и обезьяньими черепами, среди палаток, из сумрака которых смотрели на проходящих мимо зевак бесчисленные обряженные в кружева и шелк Санта Муэрте, пробиралась между стоек, увешанных зубастыми и пучеглазыми масками.
Белые волки, живущие на двести миль севернее, могли сколько угодно смеяться над силой колдовства, но здесь, в Ацатле, шестьдесят процентов заболеваний лечилось снятием порчи (и очень эффективно, между прочим), а семьдесят процентов браков заключалось по выбору местного колдуна (и вполне успешно, кстати). Даже президентские выборы проводились при участии Национальной Ассоциации Колдунов, осуществляющих контроль за порядком на избирательных пунктах и выявлением мошенничества.
У меня уже голова шла кругом от гадалок с хрустальными шарами, шаманов в звериных масках и татуированных до кончиков пальцев колдунов-брухо, окропляющих толпу водой Святого Игнатия. Но вот столкнуться нос к носу с Хили Холбрук и ее свитой я уж никак не ожидала.
Она увидела меня первой.
— Надо же, кто выполз из своей норы.
Она окинула меня презрительным взглядом снизу вверх — от кончиков вышитых бисером мокасин до джинсовой куртки, состоящей практически из одних заплат (Анна уверяла меня, что это самое лучшее ее произведение в стиле «боро»). Затем ее глаза вернулись к висящей у меня на плече сумке-мочила[21], под завязку набитой всякой всячиной:
— Чем затарилась, Покахонтас? Сушеными змеями? Лягушками? Собираешься отравить всю школу?
Свита за ее спиной угодливо захихикала, хотя на самом деле юмор у Хили всегда был в дефиците. Ну чтож, если мисс Холбрук в кои-то веки пожелала поговорить со мной, то пара минут у меня для нее найдется. Я окинула сенаторскую дочку таким же критическим взглядом. Идеальный педикюр и маникюр, загар цвета карамели, бретели лифчика, глубоко врезающиеся в тяжелую из-за силиконовых имплантов грудь, проколотые ботоксом губы, ресницы из соболиного волоса, белокурая шевелюра, как минимум наполовину состоящая из заемных волос. Половина жизни, проведенная в салонах, бутиках и спа-клубах. Это как же надо себя не любить, чтобы добровольно отдаться на опыты косметологам и пластическим хирургам.