Обернувшись, она осмотрелась с новым осознанием.
Определенно это средняя школа Линкольн Хайтс. Шкафчики выкрашены в скучный армейский зеленый цвет, длинные флуоресцентные лампы беспорядочно мерцали. Она вспомнила, что дворник всегда стоял на своей лестнице, меняя их, но мерцание снова возвращалось.
Она посмотрела направо через маленькое квадратное оконце в двери своей старой научной аудитории.
Там находился он.
Айзек был слишком широким и высоким для средней школы. Он выглядел чужаком, одетым в свой тяжелый зимний плащ, взгромоздившись на табурет за одним из лабораторных столов и с трудом поместив под ним длинные ноги. Он, сгорбившись, щурился в окуляр микроскопа.
Рванувшись вперед со стиснутыми зубами, она толкнула дверь, открывая ее кулаком, и все еще сжимая в руках нелепый рюкзак. Она сделала шаг назад и швырнула его в гоблина. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увернуться от крупногабаритной ракеты, и улыбнулся ей.
— Как ты смеешь, — зашипела она, несмотря на то, что его улыбка обезоруживала. Она не была расчетливой или полной иронии, а просто честной и открытой, как в ту первую ночь, и от ее вида у нее дрогнуло сердце.
Это сон. Просто сон. Не по-настоящему.
— Как ты смеешь снова совать свой нос в мои сны после…
— Это не я сказал Линдеру о твоем истинном происхождении. Ты, правда, веришь, что я на такое способен?
Да. Нет. Может быть? Его опровержение выбило почву у нее из-под ног, и она осела.
— Ты — единственный, кто знал.
— Не единственный. Линдер — давний союзник Аграмона. Вот кого ты должна бояться.
— И ты знал об этом?
Он сделал паузу:
— Да.
Снова ложь.
— Что еще ты мне не рассказал?
Он намеренно проигнорировал ее и указал на микроскоп.
— Это машина для внимательного изучения предметов, верно? Каких предметов, по-твоему? — затем он показал на что-то за ее спиной. — И что это за хитрое изобретение там?
Она взглянула на телефон, висящий на стене у дверного проема. Предполагалось, что он будет служить для связи с главным офисом, но она помнила, как учитель обществознания пользовался им, чтобы позвонить домой жене и узнать, что у них будет на ужин.
Айзек встал и подошел к одному из больших окон, открывающих вид на школьный двор и дорогу.
— А это? У него есть колеса. Как он двигается?
Она вздрогнула от вида свежего зеленого газона за окном и того, как отражалось солнце от блестящей стальной крыши городского автобуса, припаркованного через улицу. Именно этот автобус раньше каждый день забирал ее из школы домой.
На здании на противоположной стороне улицы торчала реклама крема от прыщей, а цветы в саду вдоль бульвара представляли собой смесь анютиных глазок и маргариток. Грета никогда бы не поверила, что все эти детали хранились в ее памяти. Способности Айзека определенно были пыткой, но при определенных обстоятельствах, возможно, это был подарок.