Третий хорист. А я, между прочим, химик! И в субботу, вместо того чтобы отдыхать как люди, должен приходить и драть глотку!
Шубин (Третьему хористу). Пришлю вам монтера.
Третий хорист. Я эту песенку уже слышал.
Шубин. Все, что обещал, будет сделано. Но со временем!
Вторая хористка. Выходит, что вы нас на крючке держите?
Шубин. Извините, приходится! Раз вы такие малосознательные люди, раз вы не понимаете, что с меня начальство самодеятельность требует, приходится держать на крючке! Приходится применять принцип материальной заинтересованности… Я Егоровым из двадцать третьей квартиры стекла вставил? Вставил! Где Егоров? Нету! Не за горами смотр межжэковской художественной самодеятельности. Выступим там – и все!!
Первый хорист. А вдруг не «все»? Не дай бог, займем первое место, тогда начнутся городские смотры, республиканские. А я так и останусь с грязным потолком! Спрашивается – на кой мне эта самодеятельность?!
Шубин. Ничего мы с таким пением не займем.
Вторая хористка. Тогда зачем стараемся?! Для нас чем хуже, тем лучше!
Шубин. А эстетика? А гармоническое развитие личности?.. У нас все это в обязательствах записано! Раз уж идет такое движение «Каждому ЖЭКу – хор!», стало быть, наш передовой ЖЭК должен быть в кильватере!
Один из хористов. В фарватере!
Шубин. Вот, лучше меня знаете, где мы должны быть, а упрямитесь… Правильно Петр Евгеньевич говорит: хор – вершина песнопения, божество – в коллективе!
Второй хорист. Оставьте нас со своим Петром Евгеньевичем!
Шубин. А это напрасно! Петр Евгеньевич – святой! Он доцент консерватории, ему вообще все это до лампочки! А он с нами вечерами мучается, чтобы нас к культуре приобщить!
Третья хористка. Я в этом не нуждаюсь. С меня хватит двух институтов и аспирантуры.
Шубин. Хватит, товарищи! Поворчали. И прошу: при Петре Евгеньевиче никаких корыстных разговоров. Иначе вы его кровно обидите… Кира Платоновна! (Взмахнул рукой.)
Четвертый хорист. Давайте перекур сделаем!
Четвертая хористка. Правильно! Я хоть домой сбегаю, у меня муж нездоров.
Шубин. Ну ладно… Перерыв! Но чтоб через пять минут всем быть!
Хористов и аккомпаниатора словно ветром сдувает. Появляется Петр Евгеньевич.
Печников. Куда это они?
Шубин. Перерывчик сделали, Петр Евгеньевич. Подустал народ…
Печников. Что значит «устали»? Я тоже устал!
Шубин. Вы у нас образец!
Печников. Ладно, образец, не образец… Где югославская плита?
Шубин. Будет! Как договорились…
Печников. Я это уже слышу третий месяц. Дичь какая-то! Я – хормейстер ЖЭКа! Сказать об этом Свешникову – он перестанет со мной здороваться…