Сташек тут же нацепил на куртку картоночку в прозрачной пластмассе с одним большим словом – "Пресса", и тремя маленькими – "Польское радио и телевидение". А Шура привесил на свой пиджачишко чудом сохранившуюся с моих Котеночных времен старую табличку со словом "Жюри". Он действительно был когда-то в составе жюри на конкурсе детского самодеятельного творчества Ленинградского Дворца пионеров.
Для понта Сташек подсуетился с камерой у входа, чтобы все видели, как он "снимает", а потом нагло раздвинул плечом группу робких китайцев и с криками:
– Пресса!!! Польское телевидение!.. – прошел сам в Эрмитаж и протащил нас с Шурой, отрекомендовав Шуру как своего ассистента.
И все шло прекрасно. Шура обнаружил глубокие и серьезные познания, которыми щедро делился со мной и Сташеком, а у меня хватило сообразительности, при переходах из зала в зал, убирать свою голову из дырки кофра, чтобы меня не заметили старенькие и сонные служители в эрмитажной униформе.
Все произошло в "Рыцарском зале". И, каюсь, по моей вине…
Правда, надо сказать, что к этому времени счастливо найденная бутылка "Выборовой" сделала свое черное дело.
Как помнится, она была распита перед выездом из дому, без малейшей закуски, как сказал Шура – "на посошок", и взбодрила союз польских и русских журналистов всего лишь до определенного момента.
Уже на подходе к "Рыцарскому залу" запас бодрости иссяк, "Выборовая" всколыхнула в Шуре и Сташеке всю предыдущую трехсуточную поддачу и, повествуя нам заплетающимся языком о достоинствах рыцарских лат четырнадцатого века Инсбрукского периода, Шура был вынужден придерживаться за фигуру этого рыцаря, кстати, очень небольшого роста…
А так как он изрядно устал таскать меня, то поставил кофр на пол. Сташек в это время делал вид, что снимает, и, чтобы не упасть, старался на кого-нибудь облокотиться.
– Пардон… – говорил Сташек. – Еще пардон!.. Куррррва мать!.. Екскюзе муа!.. Айм сори… Сори, блядь, говорю!..
Но и это прошло бы, наверное, незамеченным в густой толпе с гидами, щебечущими на разных языках. Если бы…
Если бы я НЕ УВИДЕЛ МЫШЬ!
Она вылезала из стального башмака этого рыцаря-недомерка, и тут я не выдержал!..
Сейчас понимаю – был молод, несдержан, глуп и крайне импульсивен. Сегодня мне эта мышь – тьфу! Я бы на нее и внимания не обратил. Подумаешь – дерьма палата, как говорил Шурик.
А тогда… Ну, что возьмешь с двухлетнего дурачка?
Я пулей вылетел из своего кофра и как идиот бросился за этой мышью! Раздался многоголосый женский визг, началась дикая паника, суетня!.. Мышь – от меня, я – за мышью, дурак необученный…