— Если ты не расслабишься, то разорвешься.
Мои глаза распахнулись, и из них выскользнуло несколько слез. Он оперся на руку, нависая надо мной. Высокий и сильный. Нет. Нет. Нет. Нет.
— Постарайтесь расслабиться. — он был таким клиническим по поводу этого. Его взгляд проследил за следом моих слез на щеках и горле. Они на него не действовали. Я попыталась расслабиться, но это было совершенно невозможно. Мои мышцы застыли от страха. Он слегка покачал головой, почти неодобрительно. — Это не сработает, — сказал он. — Мне придется приложить много сил, чтобы пройти мимо твоих напряженных мышц и полностью войти в тебя.
Я почувствовала горечь желчи в горле, когда воспоминания о далеком прошлом проскользнули в мой разум. И что-то во мне просто ... сломалось. Что-то темное, испуганное и глубоко похороненное. Не было никакого способа для меня, чтобы держать это в себе.
Сокрушительный всхлип вырвался из моего горла, и это было больно из-за воспоминаний, которые он вызвал. Я сильно прижала ладони к лицу, затем сжала руки в кулаки и прижала костяшки пальцев к закрытым глазам. Желая избавиться от воспоминаний, я попыталась выцарапать их, как много лет назад выцарапала своего дядю, но, как и в прошлом, убежать было невозможно.
Я не могла дышать. Не. Могла. Дышать.
И я хотела умереть. Мне нужно было избавиться от боли. Я не хотела снова пережить этот ужас и не хотела новых кошмаров.
Сильные руки обвились вокруг моих запястий, потянули их, я сопротивлялась, сопротивлялась, но они были неумолимы и продолжали тянуть, пока мои руки не оторвались от лица. Мои глаза распахнулись, зрение затуманилось от слез. И сквозь туман, два напряженных серых глаза медленно сфокусировались, и тогда они были всем, что я видела, всем, что я могла видеть, все, что имело значение.
Такой спокойный. Клинический. Холодный.
Как раз то, что мне нужно. Это был прохладный поток против этого наполненного ужасом ада. Блаженно бесчувственный. Я смотрела ему в глаза, смотрела долго, и он позволил мне, пока я не вдохнула первый глоток кислорода в легкие.
Я снова могла дышать,и лицо моего мужа сфокусировалось, его прищуренные глаза все знали. Опустив взгляд на его подбородок, я потянула его за запястья. Он отпустил меня, и я положила руки на колени. Мои голые колени. Он тоже был совершенно голый, стоя на коленях напротив меня. Должно быть, он притянул меня в сидячее положение во время приступа паники.
Вот оно. Он знал, что со мной что-то не так. Я прижала ноги к груди и сглотнула. Я хотела, чтобы он убил меня сейчас. Я часто желала смерти после того, как дядя сломил меня.