Мы оставили Сонтэну лепешек. Маг дневал и ночевал в телеге с ранеными, Узикэль окончательно переселился к телегу к файнодэрам. Я этому очень радовалась. Не знаю, как воспринял бы противный торговец мою историю. И так пришлось рассказать все Лим и Михо. Оба восприняли ситуацию очень спокойно. На Ондигане и раньше ходили слухи о Порталах в другой мир, тут мифы от реальности не очень-то отличаются, одно всегда может оказаться другим.
Зато у нас в гостях теперь часто бывал Огунд. Монаху было не до него, наставник детей был ранен.
Колдуя над напитком, я прислушивалась к звукам за перегородкой. Мое внимание привлекла Малья. Свинка подошла, внимательно обнюхала мою юбку и двинулась к циновке, опустив пятачок к полу. Я замерла. Вот Малья скрылась за перегородкой, до моих ушей донеслись звуки возни, и свинка пулей выскочила из-под циновки, негодующе похрюкивая. Мне она доверять свое мнение по поводу происходящего не стала — рванула к Михо, тычась тому в ноги.
— Ну, ну, — удивленно проговорил парень, подхватывая любимицу на руки. — Ты чего дрожишь?
— Прошу! — громко объявила я. — Подставляйте кружки!
— Пахнет вкусно, — сказала Лим, с любопытством заглядывая в котелок. — Пряно, горько и сладко. Как… этот… шоколад!
Кофе оказался отменным, впрочем, как все, упакованное Бадыновой «на дорожку». Я не пожалела корицы да кинула в котелок гвоздичную почку. Вот мед не очень люблю, особенно в кофе. Хорошо, что Роза Бадыновна приложила к гулуму бумажные пакетики с сахаром, вроде тех, что подают в кафешках.
Я разлила кофе по кружкам глубокой деревянной ложкой. С «антресолей» спустился невыспавшийся Эгенд, явно разбуженный нашей возней и запахами, но как всегда не проронивший ни слова жалобы. Гроза еще грохотала над лесом. Все мои мысли были заняты тем, как спровадить из телеги буккана. Жалость жалостью, но лесные буки одни из самых опасных лесных тварей. Даже гроза, как я успела заметить, на них не действует. Им по силам завлечь в ловушку и погубить взрослого человека, а что уж говорить о детях! Правда, Баольбин божится, что отводил тогда в лесу чужую черную магию.
Альд и Эгенд явно наслаждались вкусом кофе, а вот Лим, кажется, больше нравился запах. Михо цедил напиток с осторожностью, прислушиваясь к каким-то своим собственным ощущениям. В моей кружке уже показалась гуща на дне, когда Лим, вскочила на ноги, чуть не облив отшатнувшегося Альда, и, ткнув пальцем в угол, завизжала:
— А-а-а! Нечисть!
Возле входа в нашу половину, блаженно закрыв глаза и шевеля вытянутыми перед собой перепончатыми лапками, стоял буккан. Ноздри его трепетали, вокруг тела колыхалось серебристо-серое марево. Он явно шел на запах, ничего не замечая вокруг. Лим визжала, Огунд пятился назад, Эгенд флегматично вытирал руки тряпицей. Я чуть не пропустила момент, когда Михо схватил поленцо и, демонстрируя явный навык в обращении с нечистью, прицелился в жабеныша.