— Я и пытаюсь.
— Ты только думаешь! Мышление тебе не поможет! Не убегай из настоящего мира в модель!
— Ты о чём?
— Обозначив одно понятие через второе и применив второе для описания первого, ничего не узнать! Смотри... Можно, перейдя на следующий уровень абстракции, обозначить выдуманное понятие «скорости» символом, и, использовав другие символы, назначенные выдуманным понятиям «расстояния» и «времени», связать всё в формулу, получив в итоге работающую модель. Но, несмотря на обилие чётких определений и строгих формул, в конечном счёте, мы ни на шаг ни приблизимся к пониманию того, что же такое пространство, движение и время.
Кир насупился.
— Это Маяк со мной говорит?
— Нет.
— Ха! Маяк врёт!
— Я просто хочу помочь...
— Ой-ой-ой! — Кир помотал головой, будто сбрасывая с ушей лапшу. — Хорош заливать, ведь ты обещала!
— Ладно... Спрашивай.
— Раз ты уже с ним на связи... Скажи, что такое Маяк?
— Ты знаешь.
— Я не знаю, как он работает, как перемещает корабли через тысячи светолет. Не знаю, что это такое — Кир указал подбородком куда-то вперёд, имея ввиду все сооружения Станции.
Но Эйприл поняла жест по-своему.
— Это? — она ткнула пальцем в нагромождение радиаторов и труб внизу. — Теплообменники! Система пассивного отвода тепла!
«Наконец, хоть какая-то ценная информация!»
— Они ведь холодные!
— Система — аварийная, включается при отказе активного охлаждения.
— А что внутри здания? Для чего сам Преобразователь?
— Понятия не имею. И мне наплевать.
Что ж, надо привыкать. К вранью или к тому, что её картина мира напоминает несобранный паззл. Одни кусочки на месте, а других нет. Даже самых необходимых. Зато ненужных, похоже, полно!
— И почему это, вдруг, тебе наплевать?
— Разве не ясно? Смотри... Вот в детстве, заходил ты домой с жаркой улицы, и сразу — что?
— Что? — оторопело повторил Кирилл.
— Сразу воду пить! Какая она была замечательная! Чистая, прохладная! А потом ты узнал формулу воды, узнал, что не такая она уж и чистая — сплошные примеси, да бактерии. И что? — Эйприл заглянула Кириллу в глаза.
— Что? — Кир не придумал ничего лучше, как вновь повторить за девчонкой.
— Легче стало? Вода от твоего знания не изменилась! Она всё та же, чистая и прохладная, готовая дарить наслаждение. Изменился ты сам, и смотришь теперь на неё с подозрением!
— Какие бактерии? Осмос!
— Не цепляйся к словам!
— И ты никогда не бегала по жаре! Тебе нет и недели! Доживи сначала до лета!
— Не цепляйся! Не буду рассказывать! Так и останешься дурачком!
Девочка замолчала, обидевшись. Лишь шорох «паруса» нарушал утреннюю тишину. Но Эйприл не умела дуться дни напролёт, и продолжила: