— Я не про то! Летай на здоровье... Неужели нельзя обойтись без того, чтобы... — Кир засопел.
— ...копать? — продолжила Эйприл. — Вот ещё! Прошлое мертво, прошлое — труп, гниющий в земле. У меня его нет и не будет, сколь долго бы я ни жила. Но у тебя он есть, этот придуманный труп. Значит, следует в нём покопаться. Где была бы наука без этого? Врачи не смогли бы лечить! — Эйприл подняла кусочек бетона и закинула в степь. Видимо, возле лестницы она не наигралась. — Ты очень болен, Кирилл. Эгоизмом, со всеми симптомами: страхом, апатией и унынием. Вот от него мы и будем лечить! Можешь считать меня доброй галлюцинацией, которую создал твой мозг для самоизлечения от шизофрении.
— Так у меня всё-таки...
— Нет, лишь эгоизм. Я реальна.
Чем ближе становились клёны, тем глубже в себя забирался Кирилл. На дорожке, ведущей к дому, он был уже так глубоко, что краски утратили яркость, а звуки утихли. Мир спрятался за надёжным, толстым и мутным стеклом.
Эйприл заметила его состояние.
— Трусливый моллюск, выбирайся из раковины! Ну! — и шлёпнула его по спине.
Кир не почувствовал удар.
— Не могу ничего ощутить. Уже очень давно.
— Просто не хочешь. Спрятался и видеть ничего не желаешь.
— Потому, что трус?
— Не обязательно. Может, разочарован. Убеждён — в мире хорошего нет. Или хочешь забыть...
— Что забыть?
— Если не знаешь ты, откуда знать мне? Я понимаю не всё! Только чувствую, что нужно делать или передаю слова Маяка. Действовать должен ты сам.
— И что ждёт в конце? Истина?
— Нет. Её тебе не узнать никогда — иначе, не сможешь жить.
— Ты снова противоречишь сама себе! — разозлился Кирилл. — Потому, что всё время врёшь! То говоришь — нужно знать правду, то заявляешь — её не узнать!
— Я ведь девчонка! Девчонок не видел? — нахмурилась Эйприл. И подумала: «Впрочем, кто знает... Возможно, не видел. Если он новорождённый — такой же, как я, только с ложными воспоминаниями».
Они подошли к дому.
— Кир, ты ведь не отличаешься от других. Никто в целом мире не знает, кто он такой и откуда взялся.
— Как это, не знает? Человек! Родился!
Эйприл поморщилась.
— Безусловно. Но, что это значит? — она пнула стопятисотый камень. — Кир, я не вру. Просто не в курсе, кто ты и как оказался на Станции. Но, мы можем узнать — вместе... В Логове всё на двоих. Значит, ты ждал. Хотел, чтобы я появилась.
«Можем вместе узнать! Да она говорит, будто Мэйби!»
— Эйприл, давай посидим.
— Конечно! — девочка расплылась в фальшивой улыбке. — Потом. А сейчас — копай! — она подошла к двери. — Если откроешь, схожу за лопатой. Видишь, я очень любезна!