Сейчас там огрызок вотчины Фокусника, пока Госпожа Доротея не решит, что пора сократить и эту рабочую единицу.
Тоннель стелился впереди, не обращая внимания на мысли. А ноги несли все дальше и дальше. Пока не вышло упереться прямо в весьма солидную стальную дверь. И из-за нее-то как раз и доносились уханье и шипение механизмов, создающих Фабрику.
Штурвал заскрипел, отворачивая замок. Дверь мягко просела на толстых петлях, запуская внутрь логова стальных зверей с живой плотью и безумием в головах. Даже немного интересно, не доводилось бывать и...
И лучше бы и не довелось.
Лаборатория? Наверное, что да. Интересно, кого же тут ваяет безумный био-инженер, прячущийся за сталью, хромом и каучуком... Кого производит на свет Железяка?!
В толстенных стеклянных колбах, стоящих почти под потолок, висели на ремнях мускулистые тела, соединяемые с механизмами. Вдох-выдох, спящие глаза шевелятся за веками, вдох-выдох, пар, идущий через клапаны механизма, подающего им кислород, свистит, выбрасывая излишки. В дальнем углу, у огромного котла, закидывая в топку что-то горючее, обильно загоняя через форсунки топливо, идущее под давлением, тут же сгорающее с ревом, суетятся несколько мелких поганцев. Еще сколько-то, в белых халатах и кожаных комбинезонах, обслуживают прозрачные колыбели.
Уходим в тень... вдоль стеночки, тихо-тихо, чтобы не заметили.
Шипение, свист воздуха, треск приборов контроля, запах чего-то едкого, формальдегида, свернувшейся застарелой крови... б-р-р-р...
Так, мне вон туда, где виднеется проем, ведущий в огромный ангар, шкворчащий паром и кипящим машинным маслом. Вивисекторы явно увлечены, пройдем незаметно. И...
- Стоять!
Из-за спины. Покосимся через плечо. Кто у нас... тут...
- Понятно. – Шварц хмыкнул. – Был, значит, братец, да сплыл.
Петр дернул щекой, зло косясь на начальника.
- Не кипятись. – Шварц уставился на него. – Необходимые следственные мероприятия что показали?
- Ничего. Два звонка, один вечером, на следующий день после того, как в последний раз его видели, второй уже утром. Номер на какого-то бомжа зареген, а тот числится в пропавших, числился. Всплыл подснежником весной и все. Дома все чисто, пыль только и все. Куда ушел, чего делал, никто ничего не знает.
- А вход в Библик, значит все же был?
- Типа был.
- Ясно.
Шварц почесал подбородок, покрытый седеющей щетиной.
- И чего думал делать?
Петр пожал плечами.
- Не знаю. Осмотреться и вникнуть для начала.
- Твердо настроился найти и спасти братца, если тот жив?
- Да.
- Веришь в такой исход?