– Куда захочешь.
– Тогда ладно.
– Беги на урок, - сказала Марина. - Домашнее задание здесь будем делать, потом на теннис поедем.
– Хорошо, мамуль. - Стеша чмокнула деда в щёку, помахала ему рукой и убежала в класс.
Арсений Васильевич помахал ей в ответ, чувствуя исходящий от девочки поток бодрящей энергии: внучка действовала на него как глоток свежего воздуха.
– Значит, Максим был в Жуковском, - задумчиво повторила Марина, думая о своём; проводила отца до выхода. - Что он тебе ещё говорил?
– Что мне угрожает опасность, - криво улыбнулся Арсений Васильевич и тут же пожалел, что сказал это, увидев, как в глазах дочери вспыхнул огонёк тревоги, поспешил добавить: - Ерунда, ничто и никто мне не угрожает, ошибся твой Максим. В общем, ждите меня через пару дней. Поживу у Кирилла, организую ремонт и вернусь.
– Будь осторожен, - покачала головой Марина. - Максим не станет бросать слова на ветер. Я с ним поговорю и позвоню тебе к ночи.
– Как хочешь. - Арсений Васильевич поцеловал дочь в щёку и вышел из гимназии.
Тревога на душе не проходила, и слова дочери только усиливали беспокойство. Может быть, отступить? - мелькнула мысль. Не будить зверя? Стоит ли рисковать благополучием детей, а то и здоровьем? Или всё же попытаться получить свободу, невзирая на последствия?
Никто ему не ответил, даже внутренний голос, иногда дающий хорошие советы.
В два часа дня, так ничего и не решив, он добрался до Казанского вокзала, купил билет до Мурома, сел в поезд. И сразу почувствовал себя неуютно. Будто подул холодный сырой ветер и пробрал до костей.
В вагон он зашёл первым, поезд только что подогнали к перрону, и в купе никого не было. Но интуиция подсказывала, что лучше бы он подождал с посадкой. Вспомнился случай, рассказанный племянником, когда тот сел в поезд на Курском вокзале, собираясь ехать домой, в Днепропетровск. Всё было примерно так же: никого в вагоне, проводник на перроне, посадка только началась. Племянник начал было устраиваться, как в купе вошли двое мужчин и закрыли за собой дверь. Один достал нож, второй задёрнул окно занавеской.
– Выкладывай лопатник, - сказал мужик с ножом; у него были золотые зубы. - Бог велел делиться.
Лишь после этого племянник понял, что нарвался на вокзальных рэкетиров, работающих под прикрытием вокзальной же милиции. О том, что так оно и есть на самом деле, он догадался, когда пошёл искать правды у дежурного милиционера.
Отделался он тогда довольно легко, так как не вёз из Москвы домой ничего, что могло бы заинтересовать налётчиков. По-видимому, рэкетиры ошиблись, приняв его за мелкого предпринимателя, и быстро смылись, когда обнаружили ошибку. А в милиции племянника едва не обвинили в поклёпе, строго проверили документы, заставили писать объяснительную - кто он и с какой целью посещал столицу России. Плюнув на поиски правды, племянник забрал заявление о грабеже и уехал с облегчённым кошельком. Потерял он, правда, немного, всего сто двадцать российских рублей и сорок украинских гривен. Иноземной валюты у парня не было.