Но это не значит, что я не скучаю по возможности, каждый день видеться с сестрой. Избегая при этом быть частью семьи. И я солгу, если скажу, то не скучаю по временам, когда знала, что все мои счета будут оплачены.
Однако теперь, когда я знаю, каким образом мой отец оплачивал те счета... это того не стоит. Ничто этого не стоит.
Когда дверь, наконец, открывается, то я улыбаюсь Кончите – домработнице, которую мои родители наняли еще до моего рождения. Она вложила в мое воспитание столько же, сколько мама, так что я чмокаю ее в щеку и отстраняюсь с улыбкой на лице.
Но женщина не улыбается в ответ.
Вместо этого она шепчет:
– Люсия и твоя мама уже уехали, Ария. Они решили заехать в торговый центр перед приемом у врача.
– Почему они не написали мне? – спрашиваю я, прежде чем вспоминаю, что у моего мобильника сдохла батарейка.
– Они написали, – произносит Кончита, поглаживая меня по спине, пока пытается вывести меня на крыльцо. – Ты не ответила.
– Они сказали куда поедут? Возможно, я смогу...
– Тебе нужно уходить, Ария.
От предупреждающих ноток в ее голосе и боязливого, нервного взгляда, с которым она оглядывается через плечо, волоски на моей шее встают дыбом. Внезапно все встает на свои места, и я разворачиваюсь, чтобы сбежать.
Но уже слишком поздно. Я узнаю его, как только слышу звук газетного шуршания.
Звук его лакированных туфель, чеканящих шаг по мраморным полам.
Звук прочищаемого горла.
– Ария.
Мое имя, слетающее с его губ, звучит чуждо... я так давно не слышала, как он его произносит.
Я хочу убежать, хочу уехать как можно дальше отсюда... от него... насколько это возможно. Но бежать сейчас – не вариант. Не тогда, когда я чувствую груз от его ожиданий, чувствую, как он сдерживает себя, пока ждет от меня ответа.
Так что, в конце концов, я делаю единственное, что могу. Глубоко вдыхаю и поворачиваюсь к нему лицом с фальшивой улыбкой на губах.
– Привет, пап. Как ты?
Глава 4
Себастьян
– Себастьян? Это ты?
Я слышу знакомый голос, когда прохожу мимо стойки регистрации, сразу после того, как сходил к своему отцу, чтобы проведать старика. Он старается оправиться, но в его случае все идет не слишком хорошо. Отец выглядел бодрым и весьма отзывчивым пока я с ним беседовал, так что это уже хоть что-то. И если я воспользовался тем фактом, что он не может говорить достаточно хорошо, чтобы рассказать мне, насколько сильно я утопил его бизнес, то это кармическая черная метка, которую я более чем готов оплатить позже.
Я почти не замедляюсь, чтобы проверить, кто меня окликнул, потому что день прошел дерьмово в целом, и я истощен. Плюс, я беспокоюсь за Арию. Я ничего не слышал от нее с тех пор, как она повесила трубку этим утром, и мне это не нравится.