Пройдя по знакомой аллейке с аккуратными лавочками, я решил разнообразить маршрут, а посему не стал сразу выходить на ближайшую улицу, ведущую в центр городка, и продолжил путь по парковой зоне. План города предусматривает целый сектор парковых кварталов между жилыми зонами, начинавшийся с центра, своеобразной вершиной треугольника с расширяющегося сторонами к окраинам города.
Наконец, я приметил животных. Кошки и собаки тут водятся, но ведут себя крайне странно, держатся обособленно, особенно собаки, к которым подходить чревато и местные уважают их право на независимость и свободу. Не орут, не гонят, а те не рычат и не гавкают.
Тут есть всё для культурного отдыха. Передвижные закусочные, небольшие кафе, заманивающие праздношатающихся горожан посидеть в тени деревьев и побаловать себя напитками, или полноценными порциями ароматной еды.
Фонтаны с неизменными барельефами и статуями добавили уюта в общую картину парковой зоны. Я сильно озадачился, когда кто-то призвал на помощь… не могу поверить тому, что услышал из уст пацанёнка. Он попросил не кого-нибудь, а городового!
Да, именно так прозвучало обращение к стражу порядка, одетого так, как я помнил из фильмов про дореволюционную Россию. Тёмные галифе с лампасами, белая гимнастёрка, или рубаха, очень на неё похожая. Широкий ремень из кожи с портупеей и подвешенной шашкой или саблей.
Этот усатый человек озадачился проблемой снятия кошечки с дерева. Я удивился и мысленно положил ещё одну гирьку на весы в пользу России, как страны в мире, куда я провалился из-за экспериментов прозрачной фурии с лавками и качелями.
Мама моя дорогая! Какого лешего? Это что за развитие такое странное в этом параллельном или перпендикулярном мире? Не знаю, как миры такие правильно называются, да и неважно это, в принципе.
Пацанёнка сопровождает дама, одетая в пышное светлое платье с подъюбниками и корсетом, подчёркивающим талию. Я поначалу принял его за свадебное. Голову женщины украшает элегантная шляпка, в руках она держит крохотную сумочку, украшенную сверкающими камнями и ажурный зонтик от солнца.
Но есть в композиции что-то ещё, отличающее эпоху от той, что я знаю по историческим картинам и фильмам своего мира, нечто неуловимое и немного современное в стиле просматривается. Не пойму, что конкретно.
– Да-сс. Ну что вы так распереживались? – городовой очередной раз прошёл под мощной ветвью дуба, посмотрел вверх. – Надоест и слезет! Домой-то точно воротится к ночи.
– Милостивый государь, – женщина всплеснула руками и уронила зонтик. – Ей же страшно!