– А-а? А, да, да именно так, – сиделка вышла из состояния офигевания.
Отделавшись от первого приступа шока, Марфа кивнула и, подойдя, помогла мне принять более вертикальное положение, взбив подушки и подтянув меня выше. Она четко осознала, что с посетительницей бороться без толку, и я буду накормлен принесённой снедью в любом случае. Болевые ощущения в груди заставили скривиться, но я быстро взял себя в руки. Нет желания расстраивать гостью своей немощью и ранением.
– Ну вот, теперь рассказывай последние новости! – я с удовольствием откусил нежного мяса, пахнущего дымом и ещё горячего. – И подай вон ту булочку, – глянул на румяную выпечку, в мгновение перекочевавшую в мою руку, – ой, спасибка тебе, Ксандра!
Отдышавшись, сердобольная Ксандра, наконец, села на стул и более спокойно осмотрела меня. Я прочёл столько переживаний и заботы в этом взгляде, что мне стало неудобно. Кем она меня считает по отношению к себе, другом? Но так на друга не смотрят.
– Пока прорвалась сквозь оборону больничных, чуть не растеряла припасы, – посетовала, как бы невзначай, – новостей масса, уф-ф! Расскажу сейчас, – она замахала на себя полотенцем, бесцеремонно взятым с моей подушки.
– Я с удовольствием выслушаю, – кивнул я, жуя и присматриваясь к копчёной колбаске, домашней и аппетитной, впрочем, как и всё, что проходит через готовку Ксандры.
Девушка поправилась и стала совсем молодо выглядеть, когда с лица спала тень заботы. Вот сколько ей? Двадцать семь, двадцать пять или восемь? И спросить-то никак, получается некультурно вовсе. Да ладно, одно ясно – заботы и готовка добавили ей пару лет к внешности, и это абсолютно точно. И о чём я вообще думаю? Совсем изголодался что ли?
Пока эти грешные мысли заполняли голову, я обратил внимание и на сиделку. Марфа, слышавшая об инциденте у Харчевни, навострила ушки и стала олицетворением самой внимательности, не скрывая и не маскируя интереса.
– Когда всё завертелось, и вы вышли на улицу, – начала сердобольная рассказ так, как она это видела, – в зале начался ажиотаж, и многие поспешили к окнам кухни, выходящим на задний двор. А один джентльмен, заезжий Рунный Маг в запылённой Мантии, и вовсе всех растолкал, пообещав всыпать, если кто-то будет возмущаться.
– Это, наверное, тот, кто сделал первое замечание, – я высказал догадку.
– Да, наверняка, но я не видела начала скандала, – призадумалась на мгновение Ксандра. – Так вот, – поправила положение, сев поудобнее и чуть более расслаблено на стуле, – все принялись наблюдать драку от начала и до конца. Всё шло нормально, пока не произошла первая магическая атака. Тебя должно было расплющить, сжечь и продырявить насквозь, но нет, этого не случилось! – лицо её приняло выражение смятения сим фактом. – Заезжий маг немедленно организовал вызов представителей администрации патруля, не пояснив, что его так смутило. На мой взгляд, у тебя где-то припрятаны защитные амулеты от воздействия Рунной Магии, а вот о физических нападениях и оружии ты позабыл, вот как так-то? – сердобольная посетительница всплеснула руками, давая понять о моей забывчивости и глупости в оборонительных чарах и средствах.