В последний день уходящего года мы с Оле вышли из главного здания больницы с большим чемоданом ее вещей, гигантским запасом радости и предвкушением праздника. Я думал о том, как бы побыстрее добраться до дома, оставить чемодан и отправиться в магазины за покупками, нам предстояло многое купить, и в первую очередь новогоднюю елку. Мы шли очень медленно, одной рукой Оле держала меня за руку, а другой то и дело поправляла шапку, чуть великоватую ей. Из-за отсутствия волос голова Оле была маленькой и гладкой, кожа казалась белой, как бумага, ноги были очень худые — одним словом, Оле сильно отличалась от обычных детей ее возраста. Затолкавшись в набитый автобус, я взял Оле на руки, а чемодан поставил рядом с ногами. Груз взвалившейся ответственности держал меня в тонусе, гордость переполняла изнутри, а осознание того, что я очень нужен кому-то, делало меня счастливым.
— Такая большая, а все у папы на руках! — раздался голос старухи сзади.
Оле не услышала, а если и услышала, то точно не поняла, что это сказали ей. Я тоже не отреагировал, так как объяснять что-либо незнакомому мне человеку был не расположен. Автобусная остановка находилась недалеко от дома, буквально в пяти минутах ходьбы, мы вылезли на улицу и потихоньку пошли в сторону дома. Морозный воздух заполнял легкие, слышались отдаленные голоса, шум проезжающего транспорта и чириканье каких-то маленьких птичек. В этом году город был особенно нарядный: огромные елки на площадях устремлялись в самое небо, разноцветные гирлянды перемигивались друг с другом по обе стороны улицы. Мы прошли мимо магазина подарков, заманивающего своим радужным великолепием, большой механический Дед Мороз у входа поприветствовал нас поклоном и веселым звуком «охо-хо», донесшимся из его резинового рта. Проходя мимо, я рассматривал подарочные коробки, стоявшие в витрине магазина: от самых маленьких до самых больших, представлял, что могло бы быть в них, точнее, что бы мне хотелось. Мысли путались, утягивая в пропасть далеких воспоминаний детства, словно большой скоростной лифт, перемещающийся во времени. Я нажал кнопку «обратно» и тут же очнулся, я старался пересказывать Оле все, что вижу, поясняя, объясняя и давая в руки то, что можно пощупать. К сожалению, мой скудный словарный запас не мог отразить всю глубину моих ощущений, хотя и они были не очень уж яркими.
Пока я раскладывал вещи, создавая домашний уют, Оле ощупывала стены в квартире. Я сделал несколько снимков на свой старый фотоаппарат, получилось ужасно — Оле замирала в кадре, сжимаясь и закусывая нижнюю губу, привыкшая к больничным снимкам, она пыталась не шевелиться, все получалось серым и некрасивым, мы пообедали и отправились на улицу.