– Ты успел, Каин. Я только сняла платье и… и заработала разбитую губу.
– За что?
– Он узнал меня.
– Гар?
– Да, он охранник. Решил, что я теперь сама по себе и со мной можно… Он говорил об Олеге, – я отворачиваюсь, не в силах больше выдерживать взгляд Каина.
Не знаю, когда научусь говорить об его брате, смотря ему в глаза. У меня выходило пару раз и каждый раз меня несла вперед слепая злость. А вот так не получается, невидимая рука грубо сжимает горло и начинает выкручивать. Поэтому я каждый раз закрываюсь и пытаюсь уговорить себя не вспоминать тот проклятый день, который столь извращенно связал меня с Каином.
Когда-то же станет легче? И почему мне удалось забыть выходки Олега, а тот день встал грязной занозой? Я ведь научилась называть всё то, что творил Олег, всего лишь выходками… На это нашла силы, а на главное – нет.
К счастью, Каин дает мне передышку. Он открывает оба крана и начинает наполнять ванну. Звук льющейся воды действует умиротворяюще и я просыпаюсь, стягиваю с себя пиджак, который бросаю на раковину, и тянусь к застежке лифа.
– Поможешь? – я обращаюсь к Каину, когда застежка ускользает в третий раз. – У меня что-то с пальцами.
– Адреналин гуляет. Ты не привыкла к таким дозам.
– А ты?
Каин снимает с меня лиф и чуть отстраняется, так что его красивое волевое лицо снова передо мной.
– Я не могу привыкнуть ни к чему, что касается тебя.
Его сильные руки в бесчисленный раз за день обхватывают меня и помогают опуститься в ванну. Вода теплая и волшебным образом приносит спокойствие, я буквально чувствую как оно разливается по телу и заставляет разжаться внутреннюю пружину.
– Не надо, – я ловлю ладонь Каина, которая сжимает фирменную упаковку отеля с гелем для душа. – У тебя ладони стесаны.
Он поднимает брови и не удерживает воздух в легких, который выпускает со смешком.
– Реально, крошка? Ты боишься, что у меня защиплют пальчики?
– Это всегда неприятно.
– Знаешь, это почти оскорбление.
Но его руки выглядят ужасно, он смыл засохшую кровь и она вновь сочится. Ему от горячей воды неприятно, а он собрался… Да, конечно, Каин следом достает из упаковки мочалку и наливает на нее гель, который приятно пахнет чем-то цветочным.
– Хотя подожди минутку, – Каин с наигранной серьезностью сжимает мочалку в ладонях, вспенивая ее. – Не, нормально, я справлюсь.
– Ты идиот, Каин.
– Вот это точно оскорбление.
И он самым наглым образом кладет мочалку мне на голову, чтобы снять жилетку, о которой забыл. После он закатывает рукава белой рубашки и вновь пачкается в крови. Он тщательно вытирает руки полотенцем, но все же зависает, не решаясь вновь погрузить их в воду.