Так получилось, что только я стоял и продолжал вглядываться в кромешную тьму, пока не вышла Альвдис.
— Впечатлен?
— Да, я даже не подозревал, что есть такая красота; она была всегда рядом, а я даже и решился узреть её.
Он поймал на себе радостный взгляд Альвдис. Она подошла вплотную к перилам, развернулась и облокотилась, свесив голову немного вниз.
— Ты ещё не видел это место зимой: когда можно покорить горы на лыжах; я с самого детства увлекаюсь этим спортом.
— Да!? А я не разу не вставал на них…
— Хочешь, приезжай и учись: будем кататься вместе…
Теперь между ними висело молчание, прерываемой лишь гулом от воды снизу.
— Я ведь, родилась здесь…
Теперь он смотрел на неё полностью удивленным, стараясь понять это.
— И ты— гражданин Австрии? А это— твоя родная земля?
— Да, я родилась в этом городке, и он мне очень дорог. Отец был этим недоволен, но не смог что-либо сделать.
— Понятно, я думаю, что тебе повезло: такая красивая страна, с богатой историей и замечательными людьми.
— Я могла остаться здесь, учиться и никогда не встретить вас; никогда не встретить тебя…
Утро началось довольно бодро: Роберт потерял штаны и бегал по всему дому, призывая меня помочь ему (я сразу отказался), а незадолго до этого он решил принять душ. Войдя в кабинку, он получил по голове ведром и был облит холоднеющей водой. Тут же выглянула Альвдис и рассмеялась со словами.
— Больше не будешь подглядывать!
Я любезно отказывался от принятия участия, хоть он был настойчив, и спустя час, когда мы сидели и завтракали, он их нашел и победно принес в правой руке.
Решено было сегодня подняться на подъемнике на гору и там провести день. Погода, как и сказала Альвдис была прекрасна: сияло солнце, редкие облака были лишь вдали. Мы довольно бодро шли к большому зданию, из которого выходили большие кабинки с людьми и без, напоминавшие яйца. Они поднялись к кассе, где купили скипасс и отправились к турникетам. Подойдя к подъемнику, Альвдис по привычке попыталась поставить лыжи, которых у неё не было, в специальный контейнер, который висел на каждой двери.
— Альвдис, сейчас лето— у тебя нет лыж!
— Ой, я немного запуталась… — её прекрасное лицо выражало крайнюю степень удивления и радости, как ни странно.
Вот мы ехали наверх. Подъем шел почти под 90 градусов, а кабинку немного раскачивало. Мы проехали самую высокую точку и теперь равномерно спускались вниз, прямо в долину меж гор. Из этой долины шли в большом количестве линии работающих подъемников в самые разные стороны. Вдоль них шли ровные участки, которые зимою были трассами для горнолыжников. Также здесь в долине стояло несколько домов с большими верандами— это были небольшие кафе, аккуратные и немного мертвые. Людей было немного, но я представлял себе, как здесь зимой в разгар сезона.