Мартин первым плюхнулся на пол подвала. Котёл, являвшийся сердцем дома, практически затух, лишь слабый огонёк устало сверкал за створками. Он отряхнулся, подавил приступ тошноты, ловя ехидный взгляд Муна. Стены дома передвигались волнообразно, медленно, будто он находился в режиме ожидания. Мартину пришло на ум, что очень скоро оно сменится на наступление, как только они ступят за порог подвала. Дом их ещё не заметил. Карен встала рядом и провела старой рукой по ярким, рыжим волосам. Материнский жест значил больше множества слов, успокоил, унял внутреннюю дрожь. Спешно оглянувшись по сторонам, он тяжело вздохнул. Она перенеслась в другое место. Катарина всегда нарушала правила и договорённости, и он жутко злился, но ровно до того момента, пока не встретится взглядом. Она околдовывала сердце, и всё дурное мгновенно растворялось. Любовь к ней была слабостью, роком, но и до этого в жизни хватало проблем. Однако именно благодаря ей он научился ценить момент.
— Идём. Нужно поскорей её найти, — сказал Мун и занёс ногу над лестницей. Он остановил друга, резко ухватив за рукав.
— Сначала нужно сделать пребывание незаметным. — Мун нахмурился. — Дом сразу узнает, что мы тут. Раньше он был в её власти, сейчас нет. Сразу видно, что тебя он ещё не душил. — Ленц хохотнул и быстро прикрыл рот рукой.
Погрузились в раздумья. Карен предложила парочку заклинаний, но для их выполнения понадобиться медитация что, вряд ли было возможно в напряжённой ситуации. Мун предлагал внезапно рвануть, круша всё на своём пути. А он просто отметал варианты, своими не располагая. Ленц подошёл к котлу и положил на него руку. Он всматривался в огонь, тлеющий и угасающий на глазах, как вдруг искра вспыхнула и отлетела на пол. Ничтожная, она разрасталась, пока не стала доходить до пояса. Мун скомандовал, и они отпрянули на безопасное расстояние. Вскоре из огонька на них взирали крохотные глазки и девичья улыбка, ехидная, но нежная. Ленц сделал шаг вперёд.
— Нет! Стой на месте! — выкрикнула Карен, выставив вперёд руки.
Он запнулся, и личико в самодельном костре, не поджигавшем ничего вокруг, стало печально наигранным. Ленц ухмыльнулся и изучающе на него уставился.
— Боишься, сын Неиса? — пропел ласковый голосок, и костёр возвысился, принимая очертания подростковой фигуры.
— Только тронь и разнесу котёл к чертям! — прорычал Мун, угрожающе скалясь.
— Тише…, - огненная девчушка прижала палец к губам и понизила голос. А после аккуратно расправила подол платья, забывшись.
— Кто ты такая? — тихонько спросил Ленц, дивясь представшему чуду.