Фрэнки ехала навестить Кэт и малыша Джина Су. На следующий день Кэт должны были выписать из больницы, и она настояла на том, чтобы Фрэнки сделала перерыв в работе заместителя управляющего книжным и посмотрела на процедуру купания ребенка, которую в последний раз перед выпиской покажет акушерка.
– Раз ты крестная, то должна знать основы ухода за ребенком, – сказала ей Кэт по телефону. – Урок первый: знать, когда мамочке нужно побыть одной.
В последние несколько дней Кэт вела себе еще более неровно, чем обычно; то сплошные восторги и улыбки, то комок слез. Клод безостановочно писал Фрэнки сообщения, спрашивая, что ему делать, чтобы поддержать свою буйную жену. Он хотел только одного: чтобы Кэт и ребенок были здоровы и счастливы. Похоже, отцовство пробудило в нем новое тепло и своего рода очаровательную неуверенность. Чем эмоциональнее становилась Кэт, тем больше Клод сомневался в себе. Обычно Клод обожал эксцентричные перемены настроения Кэт и ее одержимость то одним, то другим, но теперь, когда в их жизни появился еще один человек, за которого он отвечал, он жаждал спрятать свою новую семью в коконе из вязальной пряжи. Оказавшись в абсолютно непривычной ситуации, он подвергал сомнению даже совершенно очевидные предположения. Фрэнки пыталась успокоить его, убеждая, что он отлично справляется и что все это – просто результат послеродовых перепадов гормонов. Она посоветовала ему помогать постоянными поставками кофе и мягкого сыра, а также поддерживать Кэт во время исключительно сложной и болезненной дефекации. Фрэнки надеялась, что, оказавшись дома, Кэт успокоится, но боялась, что причина переживаний подруги была куда серьезнее, чем гормональный дисбаланс.
Трамвай резко остановился, и Фрэнки упала вперед, стукнувшись головой о металлический поручень. «Это точно кармическое наказание». Потирая голову, она схватила сумку, вполсилы сверкнула глазами на кондуктора и выпрыгнула из вагона. Направляясь к больнице, она судорожно обновляла каждое приложение на телефоне: почту, фейсбук, сообщения, WhatsApp, снэпчат и даже уведомления календаря – в надежде, что Санни ей где-нибудь написал. Закрывать пустые приложения одно за другим было все равно что забивать гвозди в гроб.
* * *
Фрэнки брела по коридору родильного отделения, пока не оказалась у комнаты Кэт. Дверь была слегка приоткрыта, и из нее доносились звуки приглушенного плача. Фрэнки улыбнулась этим новым звукам, которые задевали струны ее сердца. Она слышала звуки шагов Кэт, ходившей туда-сюда, и на фоне негромкого плача ребенка до нее долетали обрывки телефонного разговора подруги.