— Мама! — говорила я прошлым летом, гладя соседскую кошку. — Вот я раньше животных любила и все время их тискала. Поэтому они не любили меня!
Кошка вертелась около ног, подставляя то голову, то спину. Мама собирала ягоды.
— А теперь я спокойно к ним отношусь. Поласкаю и отпущу: гуляй, где хочешь. Вот она и бегает за мной как привязанная…
— Хм… — сказала мама, не понимая, куда я веду.
— Может, Сашу так же приручить?
— Приручи, — ответила она спокойно, и я начала просчитывать, как лучше это сделать.
— А твой Саша потом не будет под дверью орать? — засмеялась мама. — Как твоя кошка?
— Нет, — но задумалась.
Кошка своей любовью иногда раздражала, в такие моменты жутко хотелось ее прогнать, но я терпела, чувствуя, будто ей обязана.
Но Саша… Саша — не кошка. Он не может надоесть.
— Не будет, — отрезала категорично. — Он же далеко!
Утром после завтрака я села на корточки перед Галей (та была на скамейке), лишь бы она не видела моего лица. Так стыдно за вчерашнее! Что я наговорила? Саша, «Титаник» и «Война и мир»! Все в одну кучу! Боже! Хоть Галя бы это поскорее забыла.
— Привет! — сказал кто-то сзади. Я оглянулась, то была девочка. Очень некрасивая: невзрачные глаза, утиный нос, тусклые волосы, я не хотела, чтобы она подходила, но Галя тут же радостно замахала рукой:
— Иди к нам!
Ну, вот, теперь вокруг меня будет собираться всякий сброд.
— Это Ксюша! — Галя представила девочку, я улыбнулась ей доброжелательно, скрывая свои мысли, а девочка расцвела.
Гала стала обсуждать с ней лагерь, погоду, комнату, а я молчала, все еще испытывая стыд. При одной мысли, ЧТО Галя вчера услышала, меня передергивало, я прятала это как можно глубже, чтобы больше никогда не вспоминать. Но тут Галя закончила с погодой и сказала Ксюше, кивая на меня:
— Она вчера мне такую теорию по литературе выдала! — в голосе Гали звучало восхищение.
ТЕОРИЮ? Я не хотела о вчерашнем даже вспоминать. Какую теорию? Я говорила об Антоне и себе, а прятала за Болконским и Ростовой. Теория? Это полный бред! Но лицо Гали выражало готовность выслушать меня еще раз.
— Я… не помню…
— Не помнишь? — Галя не поверила.
Замотала головой. Нет! Не помню! И вообще не знакома с тем человеком, с которым ты вчера разговаривала!
Галя с удивлением смотрела на меня, но решила, что я молчу из-за Ксюши. Ксюша тоже так подумала и неестественно засмеялась. Но потом по дороге к морю Галя все еще пыталась разговорить меня: «А как ты считаешь? А что ты думаешь?» Я отвечала ей односложно, не желая развивать ни одной темы. Было стыдно, это во-первых, а, во-вторых, и впереди, и сзади находились уши, и я не хотела, чтобы они вообще знали, что я умею думать и говорить.