— Если Королева все еще хочет войти в воду, то я прошу позволения сопровождать тебя, — сказал он. — Я мог бы вымыть Королеву и проследить, чтобы ее ноги не запутались в траве, которая устилает дно.
Пока он говорил, к нам прибежало еще двое юношей — притащили для меня разные купальные принадлежности, приволокли пустой чан, большое полотно, какие-то маленькие баночки с ароматными маслами и глиной, разнообразные щеточки и мочалки… Кажется, сейчас здесь для меня организуют настоящий спа-салон в подземной пещере. И чем ты только заслужила такое блаженство, Марго!
Но одна беспокойная мысль юркой ящеркой забралась мне в голову и требовала ответа:
— Скажи, а Уно… Я верно поняла, что прежняя Правительница приглашала его к себе на ночь?
— Уно неплохо играет на флейте и умеет петь, это редкий дар среди нас. Камрит желала послушать.
— Значит, он с ней спал?
Глупый вопрос, но я не могла сдержаться…
— Один раз Камрит подарила ему свою милость и после назначила Старшим среди нянек. Но Королева любила брать на ложе новых мужчин.
— Уно переживал, да? Он очень ее любил?
— Мы все любим свою Королеву. Пока она является таковой.
Ого! Я невольно поежилась, будто в подземелье пронесся сквозняк.
— Я слышала, эта ваша прежняя… Ты сказал, что она умерла, но я узнала кое-что другое…
— Не верь глупой болтовне мальчишек. Камрит умерла для нас. Она пренебрегла нашими заботами и была растерзана голодными зверями в Гиблом лесу. Это все, что я знаю о ней.
— Значит, она все- таки убежала! Но вы пытались вернуть ее? Наро, ответь прямо, что бы вы сделали, если бы догнали беглянку?
Какое-то время мужчина внимательно смотрел мне в глаза, а потом на лице его появилось отчужденное и даже несколько жесткое выражение. Но оно быстро сменилось на обычную приветливую улыбку:
— Я лично приготовил бы ванну и вымыл ей волосы.
Мне осталось лишь разочарованно вздохнуть — "какие же они добренькие", но я спросила с надеждой во взоре:
— И у тебя не возникло бы желания даже выдрать ей пару прядей, ну… или отшлепать хорошенько негодницу?
Наро вдруг подхватил меня под мышки и поднял высоко над головой:
— Хочешь знать, что будет, если ты убежишь, а мы тебя все же поймаем?
Я трепетала в его руках, чувствуя, что не имею никакой возможности освободиться. Наро подкинул меня еще выше и сразу поймал, опуская меня почти к своему лицу, так, что я ощутила на щеке его горячее дыхание:
— В ту же ночь мы все четверо любили бы тебя до полного изнеможения, пока ты сама бы не стала громко умолять о пощаде. Но мы сделали бы вид, что не слышим твоих приказов.